оба вдруг остановились. Есеню била крупная дрожь от страха. Меглина тоже трясло, но совсем по другой причине – от возбуждения. Он как-то по-особому взглянул на Есеню и вдруг обнял ее. Вначале она не сопротивлялась, потом спохватилась и резко оттолкнула его. Мужчина только усмехнулся.
Пошел дождь, быстро перешедший в ливень. Мокрые насквозь, они добрались до машины, и Меглин вырулил на трассу, ведущую в Москву, однако у первого же продуктового магазина остановился, забежал внутрь и вскоре вышел с бутылкой водки. Сразу откупорил ее, а когда проехали пост ГАИ, начал пить – прямо за рулем. Вскоре он был уже совершенно пьян.
Внезапно Меглин остановил машину, повернулся к Есене и уставился на ее ноги тяжелым взглядом. Есеня отвернулась и, глядя сквозь стекло на заливаемое дождем шоссе, сказала:
– Если хочешь это сделать… Дай мне водки. Чтобы не помнить.
Тогда следователь отвернулся от нее, сделал еще глоток и снова повел машину вперед…
В комнате для допросов Седой уточнил:
– Вы думали, он хотел…
– Да, изнасиловать ее. Думала, что и меня. Я только потом поняла…
– Что вы поняли?
– Он хотел их научить.
– Научить? – удивился второй следователь, Худой. – Кого? Чему?
Но Седой не спрашивал. Он понял. Меглин хотел научить Алену и ее мужа бояться опасности, предотвращать ее. А полицейских – исполнять свои обязанности.
Через некоторое время Меглин вновь остановил машину. Долго сидел, тупо глядя перед собой. Потом открыл дверь и выбрался под дождь. Прошел несколько шагов, остановился, отхлебнул из бутылки, еще раз, еще… Пил, пока не закончилась водка. Меглин выбросил бутылку в кювет, сделал еще несколько шагов – и упал прямо на дороге.
Есеня взглянула на ключи, оставшиеся в замке, открыла дверь и вышла. С огромным трудом, напрягая все силы, поставила Меглина на ноги, повела к машине. Усадила на пассажирское сиденье, сама села за руль. И поехала в Москву.
Утром старая помятая «Волга» остановилась возле заброшенного завода – жилища Меглина. Есеня вышла, коротко взглянула на спящего следователя и пошла к дороге. Поймала такси и поехала домой.
Дома она сразу направилась в ванную. Сняла с себя все, в чем была – одежду, белье, – и запихала в мусорный пакет. Затем залезла под горячий душ и терла, скребла тело мочалкой, словно хотела смыть что-то мерзкое, въевшееся в кожу…
В это же время недалеко от Липецка электричка подходила к станции – той самой, где недавно была найдена девятая по счету задушенная девушка. В вагоне среди прочих пассажиров сидел помощник Меглина – Глухой. Низко надвинув на лоб кепку, он наблюдал за двумя людьми. Одним из объектов была девушка лет пятнадцати, с красивым, но жестким лицом. Другим – мужчина лет пятидесяти пяти. Правда, на фотороботе, который лежал у Глухого в сумке, Дачник выглядел моложе. Но можно ли полностью доверять фотороботу?
