что словно яшма иль цветок.Шум и гам у ворот невольно заставили Саньцяо пройти в передний дом. Она открыла окно и стала поглядывать на улицу. Жемчуг и другие украшения, которые так и сияли, очень ей понравились. Видя, что старуха спорит с покупателем и что они никак не сойдутся в цене, Саньцяо приказала служанке позвать ее, чтобы поглядеть на ее вещи.
Цинъюнь тут же вышла на улицу.
– Хозяйка наша приглашает тебя, – сказала она старухе, дернув ее за рукав.
– Кто это ваша хозяйка? – спросила та, делая вид, что не знает, кто ее зовет.
– Из семьи Цзян, в доме напротив, – ответила Цинъюнь.
Тут старуха выхватила вещи из рук Далана и торопливо стала укладывать их в коробку.
– Нет у меня, старой, времени зря с тобой валандаться, – говорила она при этом.
– Ладно, прибавлю еще немного, покупаю! – сказал Далан.
– Не отдам, – заявила старуха. – За ту цену, что ты назначаешь, я давно бы их продала, – с этими словами она заперла коробку с драгоценностями и пошла за служанкой.
– Дайте я понесу, – предложила Цинъюнь.
– Не надо, – ответила старуха и, даже не повернув головы в сторону Далана, прямехонько направилась к дому напротив.
Далан, радуясь про себя, тоже собрал свое серебро и, распрощавшись с приказчиком, пошел обратно в гостиницу. Вот уж о ком можно сказать:
Очи видят стяг, возвестивший победу,
Уши слышат сердцу приятную весть.
Итак, Цинъюнь повела старуху наверх к Саньцяо.
«Воистину божественна! – подумала старуха, увидев Саньцяо. – Неудивительно, что Далан сошел с ума. Будь я мужчиной, тоже поволочилась бы за ней».
– Давно я, старая, наслышана о вас, о вашей добродетельности; жаль, не было случая познакомиться и поклониться вам, – сказала Сюэ, обращаясь к хозяйке.
– Как величать вас, матушка? – спросила Саньцяо.
– Фамилия моя Сюэ, живу я тут, в переулке, и мы, можно сказать, соседи.
– Вы только что отказались продать свои вещи. Почему это? – спросила Саньцяо.
– Если бы я не желала продать их, мне незачем было бы их и выносить, – улыбаясь, ответила старуха. – Но, смешно сказать, – продолжала она, – тот приезжий торговец только выглядит таким представительным и образованным, а в вещах ну нисколечко не разбирается, – с этими словами она раскрыла коробку, вынула оттуда несколько наколок и серег и передала их хозяйке.
– Вот посмотрите. Одна работа чего стоит! А цена, которую он предлагал, это же просто безобразие! Разве хозяин, у которого я беру эти вещи на продажу, поверил бы, что я понесла такой убыток? – Затем старуха вынула несколько связок жемчуга: – А этот первосортный жемчуг! Да такие, как этот покупатель, ничего подобного и во сне не видывали!
Саньцяо поинтересовалась, сколько старуха просит за украшения и за сколько покупатель соглашался взять их.
– Да, действительно, маловато
