а вы сами в такой вот беде, – только зря окажетесь в неловком положении. Лучше уж пообедать и скорей отправляться дальше.
– Мы уже в городе, и отсюда до Восточных ворот недалеко. Хорошо ли, плохо ли получится, но от того, что пройдусь немного, ничего не потеряю, – возразил Сяося.
Ли Вань, который только и думал о том, как бы заполучить эти двести ланов, настоятельно уговаривал Сяося пойти.
– Ты уж наберись терпения и подожди, – сказал Сяося жене. – Если вернемся быстро, значит, дело гиблое, а если примет по‐хорошему, пригласит обедать, значит, разумеется, отдаст деньги. Тогда завтра мы сможем нанять для тебя паланкин, а то ты все эти дни ехала на осле, и я вижу, как тебе это с непривычки тяжело.
– Ну что же, – проговорила Шунюй, многозначительно глядя на мужа. – Только побыстрей возвращайтесь. Не заставляйте меня долго ждать.
– Да надолго ли он отлучается, чтобы столько об этом говорить! – рассмеялся Ли Вань. – Ну и зануда же ты! – бросил он ей на ходу и следом за Сяося направился к выходу. Но тут Шунюй умышленно задержала его:
– Если господин Фэн оставит мужа обедать и муж мой засидится, очень прошу вас, поторопите его.
– Ну конечно! – ответил Ли Вань.
Конвоир еще только спускался с крыльца, а Сяося был уже на улице и ушел далеко вперед. Ли Вань вообще довольно беспечно относился к своим служебным обязанностям; кроме того, ему часто случалось бывать в Цзинине, он хорошо знал город, знал он и дом начальника канцелярии Фэна у Восточных ворот, так что это обстоятельство совсем его не встревожило. Пройдя немного, он почувствовал, что у него схватило живот, завернул в уборную и, облегчившись, не спеша направился к Восточным воротам.
Когда Сяося обернулся и обнаружил, что Ли Ваня не видно, он бросился бежать, бежал, не переводя дыхания, и вскоре оказался около дома Фэна. Видимо, ему суждено было спастись, потому что Фэн в это время оказался у себя и сидел один в гостиной. Тот помнил своего старого знакомого по столице и был поражен столь неожиданным появлением гостя. Сяося даже должным образом не поприветствовал Фэна.
– Разрешите поговорить с вами наедине, – торопливо промолвил он, схватив Фэна за рукав.
Тот уже догадался, что его гостю не до приветствий, и повел Сяося в кабинет. Здесь Сяося громко разрыдался.
– Говори скорей, в чем дело! – сказал ему Фэн. – Не плачь и не теряй времени зря, если дело не терпит.
– Думаю, что мне уже незачем рассказывать вам о том, как злодейски расправился с отцом Янь Шифань, – плача, говорил Сяося. – Обоих братьев, которые были при батюшке, до смерти забили Ян Шунь и Лу Кай. Уцелел один я, и то потому, что жил дома, на родине. А теперь пришла бумага и меня потребовали в Баоань к ответу. Словом, погибать нам всем до последнего. У двух конвоиров, сопровождающих меня, на уме недоброе. Вероятно, эти люди действуют по приказу Ян Шуня и Лу Кая, и, когда мы окажемся где-нибудь в горах Тайхан или Ляншань – а до них уже рукой подать, – они потихоньку меня прикончат. Я решил бежать, и вот
