болезни тогда лежала на кровати и видела эти пожары из окна. Случалось так, что никого из взрослых в хате не было, кроме неё и детей другой невестки Зои – девочки почти ровесницы Анны – Ульяны, и мальчика младше на несколько лет – Емельяна. Пожар временами казался очень близким, особенно, когда ветер был в сторону хутора. Было страшно, что искры, огонь могут долететь и до них. И тогда всерьёз готовились покидать хату, выбегать на улицу. Зоя собирала своих детей, чтобы вывести на улицу. Когда маленькая Анна начинала проситься, чтобы и её не оставили одну, если станет гореть дом. То Зоя, когда никто не слышал из посторонних, пугая её, говорила: «А ты такая негодящая, лежи и молчи». Дескать, тебя можно и оставить, хоть и погибнешь, невелика утрата будет, – наверное, где-то думалось ей. То ли она – Зоя – была в тот момент очень сильно рассержена на что-то или кого-то. То ли у неё был такой своеобразный чёрный юмор. То ли она и вправду настолько недолюбливала этого больного ребёнка, что могла так подумать. Или же в силу некоей собственной «философии прагматизма» полагала, что спасать надо в первую очередь здоровых и полноценных, по её мнению, детей. А таких – больных, «негодящих» – в последнюю очередь.
Через несколько лет после Анны у Поли родился мальчик. Его, как и отца, назвали Борисом. Затем были ещё двое детей, тоже мальчик и девочка – Василь и Надя. Василь не по годам был очень смышлёным ребёнком. Ещё ходить не умел, а уже внятно и осмысленно разговаривал. Говорил так: «Полеха (Поля), дай пупаха (грудь)». Или: «Дай хлебуха (хлеба)». Или: «Пан булки дау», – кто-то угостил его однажды булкой.
Муж Зои, Степан, будучи больным и нервным, бывало, не ладил с братьями. Маленькая Анна была свидетелем, как иногда случалось… Сидят за столом, и он ругается с братьями. Что-то на них говорит, наверное, оскорбляет. И вдруг те, не выдержав, вскакивают со своих мест и начинают его бить. У того течёт из разбитого носа кровь, мать несёт и подаёт ему полотенце вытираться. И вскоре он умер. Невестка Зоя осталась вдовой, а дети наполовину сиротами. Но ещё какое-то время продолжали жить в доме Скарабеевых.
На вечёрки, или попрады (прясть пряжу – куделю), к ним в хату вместе с другими девушками и женщинами приходила некая Сусанна из Дребска – соседней ближайшей деревни. И невестки Зоя и Поля уговаривали Ивана, чтобы он женился на ней: мол, хорошая девушка эта Сусанна, тебе как раз она будет пара. И тот, может, поддавшись этим уговорам, женился. Вскоре Сусанна перешла к ним тоже жить. У них с Иваном родилась дочка потом. Но с самого начала стали замечать, что эта невестка как-то странно себя ведёт. Сначала думали, что она не может привыкнуть к другой семье, другой обстановке, скучает по родительскому дому. Её успокаивали как могли. Говорили: мол, ничего, привыкнешь, со многими девушками так бывает, когда выходят замуж и попадают в семью мужа. А потом привыкают и всё образуется. Но эти уговоры мало на неё действовали. Потом свекровь решила, что, может, эта Сусанна плохо себя чувствует в присутствии других невесток,
