у тебя было красивое.
– Да знаю я, – Аня демонстративно закатила глаза. – Ты мне тоже.
– Удивительно, что мы начали встречаться, – покивал я.
– Да… Помнишь тот наш первый год?
– Конечно. Наверное, самый счастливый. А потом началась война.
– И ты взял меня, и принял решение уехать. Ты же хотел вернуться… Постоянно хочешь вернуться…
– И возвращался. И не раз. И опять уезжал. И окончательно потерялся бы, если бы не ты.
Мы говорили о тех вещах, которые и так хорошо знали. Проговаривали их в очередной раз. Зачем? Чтобы не забыть, кто мы? Из раза в раз одно и то же, как молитва. Но это было нужно и Ане, и мне.
– Я никогда не чувствовала там себя дома.
– А здесь?
– Наверное, да, наш дом теперь здесь.
– Ну, если по документам, то да, – горько улыбнулся я.
Где же мой дом?
Квартира родителей, в которой я прожил двадцать лет, а потом ушел, начал жить с первой девушкой и уже никогда не возвращался в нее окончательно, только как в перевалочный пункт, где можно отдохнуть, а потом снова уйти непонятно к кому.
Дом бабушки в деревне… Как часто он снится и как редко я там бываю. Уже нет бабушки, а дом продан и разрушается. Я был там недавно, но… лучше бы не ездил. Новые хозяева не жили в деревне, поэтому все ценное, что там было, растащили соседи, все постройки наполовину обрушились, а дом стал пустым помещением. Разве в нем я проводил все эти счастливые лета?
А потом… череда съемных квартир. Мы с Аней меняли по три квартиры в год, так уж складывались обстоятельства. И в какой-то момент я понял, что не могу находиться долго в одном месте, меня тянуло переехать. Пусть даже в пределах одного города.
Не привязывайся ни к чему и ни к кому. Это все лишнее. Все испытания ты проходил и будешь проходить один. Это правило. А исключения его только подтверждают.
– Помнишь, как мы чуть не расстались? Ты тогда не работал, очень долго.
– Да, помню. Я не работал, потому что… Ты знаешь, почему.
– Я думала, что ты вообще не хочешь работать, понимаешь?
– Разве я не доказывал обратное десятки раз?
– Да, но это было потом. А тогда мне казалось, что тебя все устраивает… Я плакала по ночам…
– Я помню твои слова. И никогда их не забуду: «Если ты не можешь дарить мне подарки, то я буду принимать их от других».
– Я… ты же понимаешь…
– Я понимаю, и не упрекаю тебя, – прервал я Аню. – Ты делала все правильно. Это я совершал одну ошибку за другой. И я тебе благодарен. Не все бы прошли через это.
– Да… правда… немногие. Помнишь Пашу и Иру?
– Да, и не только их… Сколько пар распалось. Наверное, в человеке что-то ломается. Ломается безвозвратно. Разбитую вазу не склеить.
– Но мы смогли? – неуверенно и тихо произнесла моя жена.
– Мы… Мы ее поймали
