– отстань.
Она остановилась прямо над ним. В рабочие дни Рада носила черные брючные костюмы: зут, если в сезоне модны широкий крой и узкие лодыжки; итонский, если вернулись полоска и укороченные жилеты. Сегодня зут. У нее была смуглая кожа, темные глаза, волосы, а самое главное – беспросветно, безнадежно, по мнению Варлама, чернющая натура, несмотря на то неприличное количество душ, которые Рада без конца себе подсаживала. Варлам доказал, что при пересадке души реципиент перенимает некоторые ее свойства, но, очевидно, в некоторых случаях даже такая система давала сбой. Или Рада не была человеком. Нельзя же быть такой стопроцентной сукой.
– Ничего не хочешь мне объяснить? – Рада не спрашивала, она требовала, безапелляционно т’ебовала и не привыкла к отказам.
– Ответ всегда отчасти кроется в вопросе. А в этом случае – даже на все сто процентов.
– Тебе самому не надоела эта вечная п’етенциозная псевдоинтеллектуальная п’иду’ь?
– Нет.
– А мне вот – по’ядком.
– Значит, я все делаю правильно.
Они переругивались по привычке, почти беззлобно, иначе общаться они не умели.
– Ты же понимаешь, почему я здесь?
– И ты говоришь о претенциозности? Вечно припрется, вопросы странные задает. Рада, мой интеллект равен твоему, если твой возвести в пятую степень. Конечно, я знаю, зачем ты здесь. Или я похож на дебила? – Даже сквозь толстые стекла очков Варлам не мог разглядеть выражение ее лица, но чувствовал, что Рада ухмыляется этой своей гаденькой ухмылочкой.
– Выдающийся, выдающийся… – устало протянула Рада. – Все ’авно похож на дебила.
Варлам вздохнул, распластавшись по полу уже в позе звездочки. Такие люди, как Рада, его нервировали. Рада была распорядительницей Аукциона, через нее проходило большинство сделок. Она устраивала мероприятия, контролировала организацию Аукциона, словом, занималась всем, для чего требовались впечатляющая внешность и подвешенный, в меру наглый язык. Она знала все о горожанах, их текущих любовях и нелюбовях. В Аукционный Дом Рада попала гораздо раньше Варлама, а еще она раньше многих получила первую душу. Рада обожала напоминать Варламу, что с Н.Ч. у них дела давние. Сам Н. Ч., человек скрытный и немногословный, позволял Раде травить историю их знакомства как старую байку. «Я ей должен. Прогресс его знает сколько», – объяснял он.
Байка была следующая. Н.Ч. с Радой вместе учились на медицинском, общались тесно: Рада воровала конспекты Н.Ч. и не давала ему прохода, уж больно глаза голубые. После окончания университета Н.Ч. то исчезал, то появлялся, уследить за ним у Рады не получалось, но однажды он обратился к ней с просьбой разобраться с делами Аукциона в обмен на безлимитные пересадки душ: «Это вопрос смерти и бессмертия».
Рада наслаждалась каждым мгновением своих недосказанностей, и умолкала. Ясно, что с той поры, семьдесят с чем-то лет, Рада
