style="font-size:15px;"> Раньше Варлам никогда не бывал в Городе. Как только закрылись ворота северного поста и автомобиль, который прислали за ним, заскрежетал шинами по асфальту, Варлам почувствовал себя чужеродным элементом в этой с виду идеальной экосистеме. Ему показалось, что и сам Город считал точно так же. Варлам открыл окно. Широкий проспект, ровный и длинный, убегающий вперед насколько хватало глаз. В желтоватых, сероватых, розоватых домах смешивались старинная изысканность и необычные, незнакомые Варламу архитектурные решения. Деревья тянулись вдоль дорог редкими столбиками (через зеленые районы они проезжали чуть раньше). Больше всего Варлама поразили стеклянные свечки, торчащие тут и там, прямо как на торте (на день рождения Варлама мама с папой покупали в пекарне шоколадный с орехами, но торт все равно попахивал специями для «Жгучего котика». Орехи и шоколад папе, как рефери, выдавали во Дворце по семейным праздникам, и папа относил их в пекарню). Высотки выглядели надменно и равнодушно. Их отрешенность завораживала Варлама, ему она виделась торжеством Прогресса. Варламу хотелось срастись с этими дорогами, стенами, пешеходами, потрогать, почувствовать их как следует. Камень на ощупь наверняка шершавый и прохладный, а высотки? Варлам не гладил такое стекло, многослойное, использующееся для постройки зданий, но читал о нем. Он прижимался подбородком к дверце машины и думал, удастся ли ему когда-нибудь стряхнуть с себя квартальную пыль. Варлам мог сколько угодно ненавидеть место, где родился, но оно еще долгие годы будет следовать за ним по пятам.
Варлам и в Кварталах на местного походил с натяжкой, он заметил это очень рано, когда понял, что никто вокруг не хочет учиться. Варлам хотел, а другие нет. А у Варлама все чесалось; от зуда избавляло думанье. Книги, беседы после школы (Арсений так и называл их встречи – «беседами». Арсений про мир знал гораздо больше, чем казалось на первый взгляд), задачки, загадки – все помогало думать, и в голове меньше зудело. Варлам обожал это чувство облегчения, которое, впрочем, быстро сменялось голодом.
«Больно шустро твои мозги все переваривают», – сказал как-то Арсений, и Варлам обиженно насупился. В мозгах нет желудочно-кишечного тракта, мозг не умеет переваривать. Это нелогично. Тогда Варлам решил, что уже передумал Арсения. Ему было лет одиннадцать.
Для местных существовали вещи поважнее думанья, пускай и без этого не обходилось. В школе дети скорее тусовались на передержке, но учительница Татьяна об интересном рассказывала тоже: о традициях и правилах, о летописи старого Луки, о Королях и знаменитых бойцах, которые в Кварталах были главными звездами, и многие мечтали на них походить. Варлам мечтал, чтобы в библиотеке было больше книг.
Арсений водил Варлама в библиотеку по выходным, если папа отпускал (он всегда отпускал, только для виду задумчиво хмурил брови). Библиотека была в Кварталах одна: маленькое деревянное здание, брось спичку – полыхнет вместе с остатками литературного достояния.
