уже на вёсла отправил.
– Боярин, якорь поднимать? Или просто обрубить канат?
Смотрю, а зам мой сильно волнуется. А я сам что, не волнуюсь разве? Ещё как! Только вида стараюсь не показывать. Глянул на близкий берег, зацепился взглядом за торчащие из воды камни. Наклонился над бортом – мелко здесь, очень мелко. Правильно всё Степан говорил, на глубину уходить нужно. Так и сделаю. И одно мы с Ростихом по незнанию упустили – наблюдателей не назначили! Сейчас и исправим.
– Отправь сначала двух человек на нос, пусть за камнями и мелями впереди корабля смотрят! Будут нас загодя о них предупреждать.
– Сделаю!
Подождал, пока тот отдаст необходимые распоряжения, а назначенные им люди переберутся на нос корабля. Вот теперь можно и отправляться!
– Поднять якорь! – И тут же пошутил: – Вам бы всё рубить и рубить! Этак никаких якорей не напасёшься!
Улыбнулся Ростих в ответ, но улыбка всё ещё вымученная. Опасается, похоже, лесовик большой воды. Неужели такой же сухопутный, как и Григорий? Если не обвыкнется, то кого я на второй корабль командиром поставлю?
Подняли якорь, привязали канат, чтобы свободного хода не было.
– Тронулись! – скомандовал отход. А как иначе? Более никакой подходящей команды не придумал, да и вряд ли поймут меня с другими-то командами.
Тут же моё распоряжение подхватил Ростих, рявкнул гребцам. Смотрю, уже опомнился, неужели толк будет? Ну да некогда тут рефлексировать.
Загрохотали по борту, выдвинулись вёсла из корпуса, зашевелили перьями лопастей, словно птица крыльями замахала. И всё вразнобой. Не крылья, а ножки у сороконожки!
Здесь же, в этом времени, как? Если ты воин, то поневоле научишься не только мечом махать, но и на вёсла сядешь. Жизнь заставит. Так что все мы тут хоть как-то, но с этим делом знакомы!
Так-то оно так, но только не на море!
По рекам на лодках и челнах шнырять – это одно, это мои товарищи отлично могут делать. Или вёслами на лодьях по озёрам махать – тоже наука всем и каждому в этом времени известная.
А вот так, по морским волнам, да на огромном для абсолютного большинства моих людей корабле – дело до сей поры небывалое. Здесь же и волна, и сами вёсла совсем другие – длинные и тяжёлые. Непривычные. Поворочаешь таким под палящим сверху солнцем, и пеший переход по пыльной дороге манной небесной покажется.
Но человек ко всему привыкает очень быстро. Вот и прежняя команда гребцов, что привела этот одномачтовый парусник к разорённой нами крепости, уже считает себя опытными моряками. Отдыхают сейчас, просыхают от солёного пота да посмеиваются над товарищами, советы шутливые им подкидывают.
Ударили вёсла вразнобой о воду. Волна пусть и мелкая, но она есть, поэтому кто-то раньше водицу зачерпнул, кто-то на миг позже. Ещё и друг по другу ударили с характерным деревянным стуком. Первый блин комом, не приноровились ещё к такой тяжести в руках.
