за собой дверь. На медный ключ, торчащий из замка, подвешена была легкомысленная бледно-желтая кисточка, и она отчего-то раздражала, нервировала, вызывала желание оторвать ее и выкинуть. Этот мертвенный оттенок желтого Дамиану никогда не нравился. Повернув ключ, Дамиан вытащил его и бросил в ящик дамского столика в кучу мелких вещиц, назначение доброй половины которых было ему неизвестно.
Обстановка женской спальни подавляла его. Что за человек была Лаура? Почему окружала себя таким количеством ненужных вещей? Что пыталась спрятать за всеми этими блестящими безделушками? Или же и в самом деле была такой глупой пустышкой и искренне любила эти ленты, перья, безвкусные фарфоровые статуэтки и серебряные коробочки?
Дамиан огляделся внимательнее, но осмотр комнаты ничего ему не дал. Украшения, дамские вещицы вроде миниатюрного бронзового зеркала, отделанного эмалями, или хрустальных флаконов с золотыми крышечками; яркая дорогая одежда – Грегори не скупился на капризы своей жены. Полдюжины книг, все сплошь дешевые слезливые романы. Чуть особняком забытый на подоконнике журнал, «Oeil de sortilege», достаточно авторитетное и потому не известное широкой публике издание, посвященное оккультизму. Дамиан пролистал его, просматривая статьи, но ничего примечательного не нашел. Этот выпуск был ему знаком, почти полностью посвящен египетским древностям, но едва ли мумии, ветхие папирусы и мистические тайны герметиков имели какое-то отношение к исчезновению Лауры и его племянника. Единственной любопытной вещью была заложенная между страниц листовка Спиритуалистического Братства, одного из множества мистических обществ, выросших в последние годы, точно плесень на корке отсыревшего хлеба. Дамиан сделал себе пометку: расспросить Грегори, как давно у Лауры появился интерес к оккультизму и что связывало ее со Спиритуалистами. Впрочем, Дамиан не сомневался, что это Братство – точно такие же шарлатаны, как и все им подобные. В мире не так-то много настоящих медиумов, магнетизеров и магов, и те, кто владеет подобными силами, предпочитают держаться особняком и не связываться с подобными обществами. Это так же постыдно, как и выступать в ярмарочном балагане.
Впрочем, интерес Лауры сам по себе говорил о многом.
Дамиан закрыл журнал, потом задернул тяжелые шторы, отсекая нездоровый желтый свет уличных фонарей. Снял сюртук, морщась от боли в мышцах. Послание Грегори застало его в окрестностях Манда[3], и пришлось срочно собираться, чтобы отбыть в Англию. Путешествие не заняло много времени – как отшучивался Дамиан, «die Todten reiten schnell»[4], – зато пожрало все накопленные за год силы.
Ослабив шейный платок, Дамиан погасил лампы, постоял немного, наслаждаясь сумраком, в котором глаза его видели значительно лучше, чем в неверном газовом свете, и наконец лег поверх покрывала, разглядывая потолок. Слуги в доме Грегори не отличались расторопностью, коль скоро ему открыла не одна из горничных, а гувернантка, которой это делать не положено. Не отличались они и старательностью, об этом говорили
Манд – город в Лангедоке, сейчас коммуна и префектура департамента Лозер региона Окситания. Поселение существует со II века до н. э.
Die Todten reiten schnell (
