встревоженный и полный надежды. Дамиан Гамильтон не шелохнулся.
– Кажется, я говорил: не буди меня до вечера.
Мистер Гамильтон тряхнул головой и будто бы собирался пожать плечами, но передумал. Взгляд его метнулся к Элинор.
– Мисс Кармайкл, распорядитесь подать сюда чай.
– Кофе, – поправил Дамиан Гамильтон, все так же стоящий в коридоре за спиной Элинор. От его присутствия делалось не по себе. – Обычно для этого звонят в колокольчик, дорогой брат.
– Что ж, очевидно, эти бездельники работают в моем доме последний день, – ответил мистер Гамильтон и повторил резковато: – Чай, мисс Кармайкл.
Элинор поежилась от холодности его тона – это было нечто новое, чужое, никогда еще мистер Гамильтон так не разговаривал на ее памяти. Должно быть, сказалось, наконец, все напряжение последних дней. Она присела в реверансе и выскользнула за дверь, в глубине души радуясь, что может принести какую-то пользу.
– Закрой шторы, – услышала она напоследок, уже сворачивая за угол, к кухне.
У Дамиана Гамильтона все же были престранные привычки.
На кухне было так же тихо и пусто, как и во всем доме. Элинор позвала негромко – сперва кухарку, затем горничных и наконец миссис Симпсон, экономку, которую сама боялась до дрожи. Прошла, кажется, вечность, прежде чем последняя появилась из кладовой, звеня ключами на своем шатлене.
– Мисс Кармайкл?
Голос ее всегда звучал глухо и был полон едва сдерживаемого презрения и вековечного неодобрения. Подле нее Элинор ощущала себя закоренелой преступницей и невольно начинала перебирать в памяти все свои проступки, большие и малые. Она привычно дрогнула, потом собралась с мыслями и, расправив плечи, невольно вздернула подбородок, словно собралась защищаться. Едва не встала в позицию, которую учила когда-то в школе на уроках фехтования, и, как всегда бывало в таких случаях, смутилась и сделала шаг назад.
– Ми-мистер Гамильтон просит подать в гостиную чай. И… – вспомнились слова младшего Гамильтона. – И кофе для его брата.
– Он мог передать это с одной из горничных. – миссис Симпсон неодобрительно поджала губы. Ее всегда раздражали мелкие несостыковки, которые случались порой в ее маленьком королевстве.
– М-мог. – Голос Элинор вновь предательски дрогнул. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бежать отсюда как можно дальше. По неясной причине экономка с первой же встречи внушала ей ужас. Должно быть, все дело было в ее властности, которой позавидовали бы и члены парламента. – Но на звонок никто не явился. И… и младшего мистера Гамильтона будить пришлось также мне.
Это против воли Элинор прозвучало дерзко. И судя по нахмурившимся бровям и искривившемуся рту экономки, было в этом нечто необыкновенно непристойное. Во всяком случае, именно с таким выражением лица миссис Симпсон пресекала все разговоры, которые случалось вести болтливым горничным об их ухажерах или же пикантных скандалах, которыми
