несколько в сторону, чтобы набежавшая за ней очередь могла занять новую платформу.
Учёные спешили протиснуться к внешнему краю, желая в полной мере прочувствовать величие космической панорамы: расписанная карамельными полосами облаков Экат выглядела впечатляюще. Пскотта, однако, вид не занимал. Он последним ступил на платформу, зевнул и с неприязнью фыркнул: «А то будто ты знаешь, с кем связываться».
– Астон Кантон, – произнесла девушка, щурясь от яркого света, – он габбро.
Все обернулись, чтобы взглянуть на неё, и начали тихо перешёптываться: чем эта габбро так примечательна, что с ней наниматель связался напрямую, ведь обычно Академия обезличивает процесс приёма на работу, чтобы избежать бюрократии и попустительства.
– Куда пошла?! Тебе ж ждать на месте сказали! – остановил выкриком пскотт, для которого грубость была неотъемлемой чертой характера.
– Вернусь в терминал, чтобы не мешать другим пассажирам, – ответила девушка.
– Погромче своё имя поори, – посоветовал на прощание пскотт, – вдруг у твоего куратора со слухом лучше, чем с ориентированием!
Безразличие застыло на лице Кодамы, точно искусно выделанная фарфоровая маска: ни прибегать к столь глупому предложению, ни тупо ждать она была не намерена. Пусть габбро не дозволили спуститься к орбитальной платформе в одиночку, а после ещё и отказали в праве воспользоваться услугами другого куратора, но закрыть ей глаза сотрудники порта были не в состоянии. Пока другие любовались через прозрачный сегмент видом Экат, наблюдательная девушка заметила, что не только от этой пассажирской платформы вылетают в направлении планеты орбитальные шаттлы. Определив по углу полёта примерную точку старта одного из таких модулей, Кодама сопоставила свои предположения с доступной ей картой и без колебаний двинулась в нужном направлении. От последнего начальника она хорошо усвоила, что в вопросах личного характера нужно проявлять напористость и изобретательность, пренебрегая, если потребуется, нормами морали и правилами поведения. В довершение ко всему, девушка и впрямь была особенной кандидатурой, потому как помимо приглашения получила ещё инструкцию, состоявшую, правда, всего из трёх слов, но у каждого нанимателя свои причуды.
В итоге непродолжительных приключений габбро оказалась в заполненном контейнерами грузовом помещении; рабочие как раз заканчивали погрузку, значит, модуль, который она тогда увидела, был техническим, а не пассажирским. Явив собой прекрасное олицетворение фразы «габбро всегда находятся там, где им и должно быть», Кодама уверенно двинулась навстречу начальнику смены. В ладони девушки блеснуло гербовое приглашение, но прежде чем она успела объясниться, необычайно проворный для своих роста и телосложения толстячок с уважением выпалил: «Минами! О проверке нас обычно уведомляют заранее. Как же так?! Наша смена в чём-то провинилась?»
Кодама мгновение анализировала сказанную им фразу и пришла к выводу, что её приглашение приняли за
