вопросов?
Он снова окинул меня беглым взглядом и вдруг улыбнулся, открывая ряд ровных белых зубов.
– Конечно, почему нет. Пойдемте в дом.
Мы миновали коридор и длинный лестничный пролет, ведущий к огромным дверям, перед которыми сидел дог. Паскаль Мартанье снял серые замшевые сандалии и аккуратно поставил рядом с точно такими же, но поменьше размером, и открыл двери, впуская дога внутрь.
– После вас, профессор.
Его квартира представляла собой единое огромное пространство, где одна стена состояла целиком из окон в металлических рамах. Оттуда открывался вид на парк, и море зелени странно контрастировало с аскетичным бетонным интерьером.
Паскаль Мартанье прошел к здоровенному кухонному острову около одной из стен: двигался он как человек, достигший просветления или находящийся под воздействием транквилизаторов.
– У вас тут так… пусто, – заметила я, разглядывая его жилище.
– Это называется минимализм, – поправил он. – Хотите чаю? – Кончиками пальцев он надавил на стену, и в ней мягко открылась дверца буфета. – У нас есть ройбуш, гибискус, лимон, жасмин, ромашка, имбирь, женьшень…
– Нет, спасибо, – ответила я, чтобы остановить это бесконечное перечисление.
Паскаль Мартанье взял с полки маленький чайник, и я уже испугалась, что мне придется вытерпеть целую китайскую церемонию, прежде чем мы перейдем к беседе, когда он произнес, споласкивая чайник:
– Что вы хотели у меня узнать?
Перед тем как идти сюда, я отрепетировала свой вопрос. Мне не хотелось его задавать, но с чего еще было начать?
Я глубоко вдохнула.
– Это очень любезно с вашей стороны, спасибо. Я ваша большая поклонница, меня крайне интересует самая характерная деталь вашей живописи. Мне всегда хотелось узнать, в чем ее смысл? Что она обозначает?
Несколько мгновений он смотрел на меня, потом шумно выдохнул.
– Серьезно? И это ваш вопрос? Не думал, что все окажется настолько примитивно.
Такой реакции я не ожидала, но не собиралась сдаваться.
– Вы все время рисуете один и тот же тип шприца. За этим кроется какая-то причина?
Он повернулся ко мне спиной и принялся заваривать чай.
– Поищите в интернете, там все написано, есть даже отдельная страница в Википедии. Если у вас нет более интересных вопросов и вы не хотите выпить чаю, то не вижу для вас причин оставаться.
– Просто шприц на ваших картинах такой необычный, – затараторила я. – Его так просто не найдешь. Строго говоря, такие производят на единственной фабрике в мире.
Я копнула слишком глубоко – по наклону его головы я поняла, что Паскаль Мартанье начал что-то подозревать. Он медленно повернулся.
– Кто вы такая?
– Огромная ваша поклонница, обожаю ваши картины. – Не видела ни одной. – Но больше всего
