отличающихся от них цветом кожи, а заодно и всех сочувствующих им представителей белой расы. Нападали они только стаей, били жестоко, зверски, до смерти, а при малейших признаках опасности растворялись в темных подъездах, как стая черных воронов в ночном небе.
Они могли избить армянина за то, что он шёл под руку с русской женщиной. Они могли избить девушку за то, что однажды видели, как она разговаривала с кавказскими парнями. Они ненавидели и рэп и джаз, потому что это была музыка черных. Они даже специально охотились на рэперов и музыкантов второсортных групп, играющих black music. Они избили двенадцатилетнего мальчика, у которого на шапке было вывязано слово «рэп». Они чуть не убили парня – из его магнитофона доносилась музыка, которую юные музыкальные критики вдруг отнесли к ненавистному им музыкальному стилю.
Милиция их не гоняла, потому что считалось, что они как бы помогают устанавливать порядок во вверенном их охране районе. Кроме того, скинхеды частенько на правах дружинников добровольно патрулировали тёмные улицы вместе с городскими патрулями. В их рядах значилась пара-тройка брызжущих ненавистью ко всему свету половозрелых девиц в коротеньких юбках, с сигаретками, приклеенными в углу рта. Юные скинхедки славились своей особой жестокостью и звериной ненавистью к людям с более темным, чем у них, цветом кожи. На вопрос: «Как вы относитесь к неграм?» – скинхеды обычно сдержанно отвечали: «Мы ничего не имеем против домашних животных».
На их счету было уже несколько убийств и множество не поддающихся статистике избиений.
Именно такая банда облюбовала двор, где проживала Ленуська. В холодные дни они перемещались в подвал, находившийся в том же доме, или отсиживались в подъездах, где, не без их участия, регулярно вывинчивали лампочки.
С недавних пор в их компании появилась новенькая, по кличке Перо. Перо была долговязой девицей с длинными волосами и густой чёлкой, свисающей почти до подбородка. Она была упакована в черную кожу, носила огромные тёмные очки и непрерывно курила. Говорила она хрипловатым голосом, раскатисто смеялась каждой шутке, легко приходила в неистовство и готова была первому встречному расцарапать физиономию своими длинными кошачьими когтями. Где она обитала и откуда взялась, никто не знал. Ее откопал глава подростковой шайки Штырь, когда покупал сигареты в табачном ларьке. Он заметил девицу, потому что на рукаве ее кожаной куртки красовалась повязка со свастикой.
– Ты что, тоже из наших? – спросил Штырь. – Приходи вечером в «Белочку».
Вечером Перо плавно влилась в новый коллектив, без сучка без задоринки пройдя необходимые для этого испытания (от нее потребовали перевернуть столик старика таджика, торгующего зеленью возле метро, и плюнуть ему в бороду). Шайка бритоголовых пополнилась новыми силами.
Фрол и Ленуся познакомились в парикмахерской, где Ленуся работала мужским мастером. Это было чуть больше года назад. Тогда Фрол считался еще «рядовым» и выполнял мелкие
