будет потом, он думать устал. Это была единственная работа, целиком состоящая из неспешных пикников на природе. Ему она подходила полностью.
То, что она убивала, тоже выяснилось достаточно рано.
Разборки и выяснения отношений на темных дорогах «Властелина Колец» стали настолько обыденным явлением, что водитель вездехода, не державший у себя под сиденьем многозарядный обрез, был скорее исключением. Однако инструмент был хорош в условиях замкнутых помещений и почти непригоден на трассе в горах. Поскольку огнестрельное оружие официально находилось под запретом, такой водитель мог уехать не дальше ближайшего блокпоста.
Между тем логист со своей новой философией отчетности был готов стать новой головной болью на большой дороге чужого страшного мира.
Засучив рукава, новатор взялся за коренной пересмотр прежних принципов логистики в переложении к экстремальным условиям, явно планируя в недалеком будущем занять другое место. Для него понятие «завтра» не только существовало: оно имело вполне реальное выражение в реальном валютном эквиваленте.
Философия новатора готовилась иметь решительное продолжение, новые отношения становились нормой. Трудно сказать, чем бы закончилась история его новаторских идей где-то в условиях, более близких его мировоззренческим устремлениям, скажем, где-нибудь в рамках его великой нации, освободителя от тирании и международного терроризма, однако здесь его народный эпос закончился, не успев начаться.
Конечно, нового в этой философии было не больше, чем в идее горячего кофе, пока колесо со зверьком внутри вертится, извлекая на свет деньги. Логист попросту притащил эту философию из того мира, откуда пришел. Никакого жесткого регламента периодов работы и отдыха дальнобоя его философия не знала. Прибор, установленный в кабине каждого дальнобойного агрегата, призванный следить за тем, чтобы водитель не разбился, уйдя в кювет от недосыпания, давно стал имитацией, открыто пародирующей Свободный Мир и его ценности человеческой жизни, и об этом знали все, включая сотрудников дорожной инспекции. В конце концов прибор стал анахронизмом, и от него избавились. Логист не изобретал ничего. Даже горячий кофе.
Единственное, чего не учел новатор, что этот мир был другим.
Контингент перевозчиков, уходивших к страшным чужим горизонтам, мало походил на заплывший жиром необразованный рабочий скот с плохими зубами и больным сердцем, с которым тот привык иметь дело. Народ здесь обитал грубый, жесткий, имевший точное представление о предмете, о котором он даже не слышал, почти все с университетским дипломом и ученой степенью, были даже доктора наук; терра инкогнита тянула их всех сюда магнитом. Когда выяснилось, что ввиду невнятных политических конъюнктур снаряжение официальных экспедиций будет оставаться под вопросом непонятно как долго, самые расторопные быстро сообразили, с кем научным интересам по пути. Этот народ выживал каждый
