людям, осознавая, что это именно та цель, для которой он был рождён? Ведь каждый должен исполнять наилучшим образом отведённую для него судьбой роль.
Они двигались на юго-восток уже много-много дней. С тех пор как Билькис захватили, прошло две с половиной луны. Путешествие на лодке закончилось три четверти луны назад. Родные земли девы остались далеко-далеко позади. Её родного края более не существовало. Она больше не чувствовала связи с девственной Дианой. Эти люди забрали у неё всё, что было ей дорого. Она непрестанно мечтала о мести, предвкушая, как прольётся кровь её главного врага и обагрит, согревая, её стопы.
И вот однажды они оказались на подступах столицы. Великий день смотра даров неумолимо приближался. Теперь Билькис осталась в компании одного Зоххака и двух его личных слуг; войско своё он распустил по домам с награбленным добром. Военачальник непрестанно думал, какой фурор произведёт Билькис, когда он преподнесёт своему господину величайший из даров, какой только мог сыскаться на всём белом свете, как он собирался объявить во всеуслышание – девственную красоту из диких северных лесов. Как только они ступили на обжитую территорию этой далёкой и невежественной страны, в первой же деревне северянку принудили натянуть тёмную чадру и просторное одеяние до пят, которое скрыло её от посторонних взоров, ибо это совершенство плоти отныне предназначалось исключительно для взоров султана. Вдобавок ни одна женщина этого, по мнению большинства местных жителей мужского пола, развитого государства не смела появляться на улице нарядной и простоволосой. Они были вынуждены прятать себя как бы в память о грехе своей праматери. Как бы Билькис не был отвратителен этот обычай, она приняла его, понимая всю разумность подобных одежд. В них она становилась незаметной среди этих людей. Она, наконец, начала постигать, что её внешность производит на этих невежественных дикарей неизгладимое впечатление, и перед ней открывалось то, на что прежде она не обращала никакого внимания. Она уже свыклась со своим новым положением, и близость Зоххака, с которым она передвигалась верхом, была для неё уже несколько менее мучительна. Он почти не обращался к ней с тех пор, как переводчика не стало, а когда это происходило, он прибегал исключительно к жестам. Он так и не осознал, что она уже могла понимать его. Воспитанный в нравах своей религии, он видел в женщинах исключительно тупоумных животных, которыми по большей части и являлись представительницы его народа, и никогда бы не подумал, что некоторые из них могут быть способны на обучение в быстрых темпах.
Всё-таки в столицу они прибыли вовремя. Оставалась ещё половина ночи до Великого часа смотра даров, поэтому Зоххак с Билькис направились в городскую баню, чтобы привести себя в порядок и предстать в надлежащем облике перед султаном. Насчёт неё он распорядился, чтобы её хорошенько пропарили, умаслили благовониями и драгоценными маслами и завили при помощи горячих щипцов её превосходные длинные золотистые
