ладонь легла на губки. – Дорогой Рад, простите мне мой азарт. Я потеряла счет времени и забыла проявить своё гостеприимство.
В женской руке зазвенел колокольчик. На его зов появился дворецкий.
– Слушаю Вас, госпожа Азира, – щелкнув каблуками, вытянулся он по стойке смирно.
– Лин, будьте добры, принесите нам ужин.
– Скоро полночь. Вы это считаете ужином, госпожа? – старый дворецкий приподнял одну бровь.
– Лин… Конечно, знаю… Но…, – она не успела продолжить фразу, как слуга удалился, что-то бормоча.
Я тем временем начал складывать шахматы. Азира стала мне помогать.
– Простите мне моё любопытство, дорогой Рад. А какая ваша любимая фигура в шахматах?
Я позволил себе легко улыбнуться и ответил:
– Пешка… Это самая слабая и самая сильная фигура. Она способна к эволюции, если ей, конечно, суждено достичь последней клетки.
Девушка задумчиво вращала в руке пешку.
– Видимо, в вашем сознании благодаря пешке рождается ассоциация, устремляющая Вас к Страннику, – подметила Азира и убрала фигуру.
– Вы очень наблюдательны. Это так. Мне хочется разгадать секрет Странника и осуществить мечту всех нетленных: родиться в другом мире, – сказал я.
Шахматы были убраны.
– Рад, это желание несбыточное. Этого Странника никто и не видел. Возможно, он всего лишь вымысел, который облегчает нашу участь, – тяжело выдохнула моя собеседница.
Я посмотрел в окно и задумчиво сказал:
– Знаете, дорогая Азира, за эти годы я сам приходил к выводам и решениям. Пока не прочувствую что-то на себе, я буду сомневаться в этом. Посему, давайте не будем отвергать существование Странника. К тому же, меня прельщает сложность решения задачи, которую он оставил после себя.
– То есть, пытаясь решить эту задачу, вы хотите реализовать весь свой потенциал? Так сказать найти свой предел? – предположила девушка.
Я улыбнулся оконному отражению.
– Странник, как пешка, на последней линии стал фигурой. Но потом Странник преодолел ограничения доски, шагнул за границу восьмой линии и ступил на девятую клетку,преодолел рубеж возможностей нетленного. На его примере я пришел к выводу, что предел – это гибкая граница, которую по силам преодолеть. Мы, впрочем, как и люди, сами ставим себе пределы – превращаем границы в каменные стены. Мы загоняем себя в рамки необходимости, обыденности, невозможности и безвыходности, тем самым лишаем себя силы. Живем в рамках, а что же сокрыто за ними? – Я оторвал взгляд от окна.
На лице моей собеседницы читалось легкое замешательство.
– Дорогая Азира, не слушайте меня. Вы вправе и не принимать моей точки зрения. То, во что Вы верите, и будет законами, канонами или правилами, по которым будет строиться ваш жизненный путь, – мягко сказал я.
– Ваш
