Бога?
– Судья.
– А после судьи?
– Лауреат нобелевской премии по физике какой-нибудь…
– Ну, допустим, а потом?
– А потом вы?
– Нет, дубина. Потом патриарх.
– А-а. Я не знал. Но разве хитрость есть ум?
– Хм, ты спросил, где Бог? А если нет никакого Бога? Тебе же Небрежный изложил такую версию?
Изложил. Вот представь, что бога нет, а на его имени люди бабки огромные наживают. Люди создали уникальный бизнес. Они продают то, чего у них нет и после продажи это у них остаётся. Умно? Умно! Или такая схема: суд – Божий, а судят ангелы, от имени Бога…
Он хотел ещё что-то сказать, но в зал суда вернулись судьи. Один из судей очень неодобрительно посмотрел на обвинителя, после чего тот стремительно ретировался на свою базу.
Теперь в центре сидел тот судья, что до этого сидел слева. Он поднялся, достал киношную хлопушку, хлопнул и объявил.
– Суд над проходимцем. Сцена вторая, кадр тридцать шестой, дубль третий.
Потом встала секретарь, которая сидела слева от Федула, и весь процесс бездействовала. Вернее, она всё время что-то рисовала в своём блокноте.
Вернее, не что-то… Когда Федул скосил глаз на её блокнот, он увидел картинку из зала суда, какие делают обычно на процессах, где нельзя снимать.
– Подсудимый, встаньте! – произнесла она удивительно писклявым голосом. Последний раз такой писклявый голос Федул слышал на уроке физкультуры в восьмом классе от Димки Дюдюева, когда ему кто-то пнул под яйца. Но у неё, как показалось Федулу, голос был даже на октаву выше.
– Решением суда присяжных вы признаны виновным и…
– Попридержи коней, Жозефина, – не дал договорить ей левый судья, который до этого был правым. – Он ещё не выкурил свою последнюю сигарету.
Цыгане запели какую-то торжественную песню на четыре голоса, и в зал строевым шагом вошел кремлевский курсант, который на вытянутых руках держал красную подушечку, на каких носят ордена усопших. На подушечке лежала пачка сигарет Мальборо.
– Прошу вас, – сказал центральный судья и сделал рукой движение сверху вниз, которым обычно приглашают на танец.
– Это мне? – спросил Федул не веря, что его желание покурить оформилось в такую торжественную церемонию.
– Да, но перед тем, как вы совершите этот акт чревоугодия прилюдно, ответьте… Между вами что-то было или это бабкины сказки?
– Я не уверен, – Федул покосился на адвоката. – Но мне кажется тут произошло недоразумение…
– Какого рода? – сказал правый судья и обвёл зал взглядом, состроив гримасу, как бы приглашая посмеяться над словами Федула.
– Это была шутка, господа. Это была шутка… Я не антихрист… – Федул встал. – Я Бог! – по-видимому, Федул рассчитывал на некий эффект, который окажут
