внезапно обратился к Федулу: – Почему же вы сразу не остановили это безобразие, а продолжали равнодушно созерцать это прелюбодеяние? А?
– Вот, ваше Святейшество, документы, подтверждающие, что у подсудимого прекрасное зрение, и что он не мог не заметить, что у его супруги нет мозгов, – подключился один из прокуроров, махая листами, на которых была напечатана таблица Сивцева.
– Я требую адвоката! – крикнул Федул в сторону судей.
Тогда один из лагеря прокуроров – рыжий, похожий на Трампа ангел с тонким крючковатым носом – снял свой мундир, вывернул его наизнанку, надел его в таком виде, подмигнул Федулу и сел рядом с ним. Потом он достал из портфеля бумаги с такой же таблицей и швырнул их в сторону прежних коллег со словами: – Это Филькина грамота, а не доказательства! Пусть вначале докажут, что подсудимый переходил дорогу в неположенном месте, а потом нам этого горбатого лепят! Фраера!.. Докажите, что он вообще способен что-либо переходить. У него онемение конечностей с двух лет, вот справки, – он достал из заднего кармана штанов какие-то очень потрёпанные бумажки, скатал из них шар и бросил в лагерь обвинения.
Один из обвинителей ловко отбил летящие шаровые справки с сторону ложных овец ракеткой для настольного тенниса. Одна из овец поймала шар ртом и начала жевать.
После этой адвокатской эскапады цыганский ансамбль звонко запел какую-то весёлую песню на чистом английском.
Судья, который сидел в центре, с грохотом ударил деревянным молотком, каким обычно отбивают мясо, по куску говядины, который лежал рядом с ним на разделочной доске: – Тихо, это суд, а не библиотека самообслуживания! Тут нужно тихо! Одно очко подсудимому, за неуважение к суду! – прорычал он.
Овцы вторили блеющими обертонами: – Вочко… вочко…
Над столом появились таблички со счётом, как раньше на футболе, 1:0. Потом судья уже спокойным тоном спросил:
– У обвинения ещё есть бумага?
– Да, ваше Святейшество, – ответил прокурор и повернулся к Федулу. – Где вы были в ночь на пятницу, когда усталая луна светила нам на образа?
– Протест, ваша честь! Мой пасынок не намерен отвечать на подобного рода скабрёзные вопросы!
– Вы сами себя слышите? – воскликнул вновь испеченный адвокат, вставая и обращаясь уже к обвинению. – Пусть в начале докажут, а потом дело шьют. Верно, сынок? – он опять подмигнул Федулу и похлопал его несколько раз по спине, как делают, когда кто-то поперхнётся.
– Пусть подсудимый ответит, как он оказался в постели у Пушкина? А после цинично чревоугодничал в кулуарах с Ариной! – спросил прокурор и заглянул под стол, за которым сидели Федул с адвокатом, как будто там мог сидеть ещё кто-то, кто был в постели у Пушкина.
– 21 статью по Евагрию Понтийскому шьешь, мусор? – выкрикнул адвокат, зло глядя на обвинителя.
– Я не понимаю в чём
