новые левые. Теперь система подготовлена – до такой степени, что само выживание радикального движения как политической силы находится под вопросом. Как движение реагирует на эти новые условия? По-видимому, оно ослаблено до опасной степени. В первую очередь это связано с законными и незаконными агрессивными репрессиями со стороны властных структур – концентрацией грубой силы, против которой у левых нет адекватной защиты. Эта мобилизация власти подчеркивает внутренние слабости новых левых, прежде всего (1) идеологические конфликты внутри воинствующей оппозиции и (2) отсутствие организации.
Левые всегда были разделены: это естественно, потому что, в то время как преобладающий интерес к частной собственности и сохранению ее институтов легко объединяет защитников статус-кво, никакая такая ощутимая общая цель не объединяет тех, кто стремится к отмене статус-кво. Они работают в условиях открытого горизонта нескольких альтернатив и целей, стратегии и тактики.
Но разделение не всегда предотвращало или даже задерживало революцию; посмотрите на борьбу между меньшевиками и большевиками. Возможно, только в такой борьбе «правильная» стратегия может быть проверена на практике. Однако ситуация иная там и тогда, когда движение еще не пустило корни в народной среде и прежде всего когда из-за своей численной слабости оно подвергается легкому и эффективному преследованию; другими словами, там и тогда, когда революционная стратегия не стоит на повестке дня, а есть только подготовка почвы для такой стратегии.
Такая ситуация требует «приостановки» преждевременных (или устаревших) идеологических конфликтов в пользу более неотложной задачи наращивания численного состава. И в радикальной стратегии переход в качество предполагает количественный рост.
В этом контексте проблема коммуникации становится острой. Чем больше интегральные, «утопические» цели социализма выступают в качестве конкретных исторических целей, тем больше они отдаляются от установленного универсума дискурса. «Народ» говорит на языке, который практически закрыт для концепций и положений марксистской теории. Их отвращение к иностранным словам, «громким словам» и так далее не только является результатом их образования, но и выражает степень их приверженности истеблишменту и, следовательно, языку истеблишмента. Вырваться из-под власти этого языка означает сломать «ложное сознание»: осознать необходимость освобождения и способы приближения к этой цели.
Марксистская теория и практика преуспели в развитии политического сознания рабочего движения, когда под двойным воздействием поражения европейских революций 1918 года и стабилизации капитализма произошел поворот: столкнувшись с эффективным профсоюзным движением и эффективным капитализмом, революционная теория приобрела абстрактный характер – забота о меньшинствах.
Она приобрела этот характер
