style="font-size:15px;"> И они замолчали, потому что все уже было сказано, а, может, не все, но видно было, что они понимают и то, что не сказано.
Сания пила кофе и ела бутерброд с докторской колбасой. Ей почему-то было хорошо и уютно, быть может, потому, что покоем и уютом веяло от Сергея Петровича и его жены. Они существовали в гармонии друг с другом.
Сания допила кофе и снова измерила давление у больной.
– Ну, вот уже лучше. Завтра сходите в поликлинику и пройдите обследование. Вам нужно сделать томографию головного мозга.
– Спасибо вам, – поблагодарила женщина и даже улыбнулась.
Глава 2
Сумеречный свет наполнял комнату. Ирина застыла в неподвижности посередине комнаты. Ей непременно нужно было выбраться из комнаты, но вход к дверям, которых было почему-то две, преграждал некто в капюшоне. Лица его она не видела, вместо него зияла чёрная дыра.
– Почему две двери? – спросила она себя.
– За одной из них смерть, а за другой жизнь, – глухим голосом ответил некто в капюшоне.
Ирина удивилась: или она вслух задала себе вопрос, или это странное создание в капюшоне умело читать мысли.
– А я могу выйти? – спросила Ирина.
– Конечно, тебя никто не держит.
– А почему за одной из дверей смерть?
– Смерть всегда выход из этого мира, другого еще не придумали. Быть может, ты на это способна?
Кажется, человек в капюшоне усмехнулся, но она не была в этом уверена. Ирина сделала шаг вперед, и странное существо исчезло. Теперь перед нею были только двери, а за одной из них поджидала смерть.
Она остановилась в нерешительности: какую дверь выбрать? И тут услышала громкий и мерный звук метронома. Было что-то неизбежное в этом равномерном отчёте времени, как будто смерть отсчитывает время её жизни. Безжалостно, равнодушно, жестоко.
Ирина стала задыхаться, ноги стали ватными, они не слушались её, а метроном всё отсчитывал время: если она сейчас не откроет одну из дверей, то умрет здесь, в этой комнате. «Нет!» – закричала она, борясь со своим бессилием, и проснулась.
Было темно и тихо, лишь гулко колотилось сердце, ещё чуть-чуть и оно выскочит из груди. Некоторое время она лежала неподвижно, не в силах пошевелиться, затем протянула руку, ощупью нашла на тумбочке мобильный телефон. Шёл третий час ночи.
Если бы этот сон приснился ей всего раз, то она бы уже забыла о нём, но в последнее время этот сон снился ей все чаще и чаще. Она просыпалась среди ночи и уже до утра не могла заснуть. Так и лежала, преследуемая бессвязными мыслями. Мысли, как и воспоминания, были самыми разными. И все они несли не покой, а, напротив, лишали его. Бессонница превращалось в бесконечное разглядывание самой себя, своего прошлого и невеселого настоящего. «Бессонница преследует каждого, кто не умеет извлекать удовольствие из своего существования на земле», – всплыла мысль в её сознании. Быть может, она где-то прочитала эту фразу или услышала от кого-то, что, впрочем,
