данные.
– Ну, что, Слава, слава Богу, справились! Надеюсь, вы получили, что хотели. Ну, и, если вам ничего больше не надо, я вас мой друг провожу и пойду досматривать сон, благо снится пляж и мулатки, – он бодро засмеялся и нежно подтолкнул к выходу.
– Надеюсь дорогу домой вы найдете. Ну а папе передавайте привет. Скажите, что жду в гости!
Последнюю фразу я еле расслышал, так как уже не шел, а бежал в летнюю ночь в городе, разрушенном войной, закончившейся год назад. Я несусь по пустым, темным улицам, где время словно остановилось, замерло, подавившись секундами нового бытия.
Густой, задушливый до умопомрачения воздух и насыщен презревшими запахами, которые рисуют мрачную картину недавнего прошлого. Первое, что бьет в нос, заставляя задыхаться и кашлять на ходу – это стойкий запах гари и дыма. Он впитался в разрушенные здания, в асфальт, в каждый уголок этого погубленного войной города. Эта вонь напоминает о пылающих ночах, когда все вокруг было охвачено огнем, хаосом и смертью.
Амбре из пыли и бетонной крошки витает в воздухе, создавая ощущение, будто я бегу сквозь облака серого тумана. Мне зачастую, кажется, что любое мое движение поднимает в воздух миллиарды мелких частиц, которые оседают на коже и одежде, ослепляют слезящиеся глаза, оставляя сухой, горький привкус во рту.
Металлический аромат ржавчины и старого железа идет от покинутых машин и сломанных конструкций. Эти запахи противоречат моему восприятию, невольно создают резкий контраст с ночной прохладой, делая атмосферу еще более угрюмой.
Иногда, когда пробегаю мимо разрушенных зданий, в мои легкие врывается запах сырости и плесени. Влажность, которая накопилась за долгие месяцы, проникает в каждый угол, оставляя после себя затхлый, тяжелое зловоние.
Но даже в этой темноте и разрухе есть проблески жизни. Порою ветер приносит свежие ароматы диких трав и цветов, которые пробиваются сквозь асфальт и руины. Эти нежные нотки лаванды, полевых цветов и, возможно, даже цветущих акаций или липы наполняют воздух тонким ароматом надежды и возрождения.
Я бегу и остывший ночной воздух постепенно становится прохладен и свеж. Он врывается легким бризом и несет в себе слабые запахи из пригородов, где жизнь постепенно возвращается в нормальное русло. Эти ароматы смешиваются с остальными, создавая сложную и противоречивую палитру надежды, которая сопровождает меня на каждом шагу.
Остатки еды и пустые стаканы от кофе жалко маячили на моем письменном столе. Сергей, Надежда мило улыбались друг другу и о чем-то оживленно беседовали, словно не было тех пяти минут страха, боли и унижения.
– Ну что? Как вы тут без меня? О, я вижу вы уже подружились? – съехидничал я, валясь в одиноко стоящее в углу старое кресло.
– У вас из еды, хоть что-нибудь осталось или мне надо снова идти в пиццерию?
– Обижаешь, Кэп? Мы взяли и на твою долю и пиццу и кофе, два стакана. Держи! – Сергей наклонился к письменному
