потом переглянулся с вышедшим Джасимом и стал ещё более нервным.
– Вот ты где! – Дамир подошёл к нам. – Спасибо, офицер, что нашли её. Она вечно теряется. Идём, дорогая, машина ждёт.
– Так вы знакомы! – Обрадовался жандарм.
– Я не знаю этого человека, – вцепившись в рукав, с испугом сказала я.
– Перестань, Айла, – выдохнул Дамир.
Офицер встал между нами, защищая меня.
– Если мадемуазель говорит, что не знает вас…
– Да, как же не знает?! Просто мы слегка поругались, и она обиделась, – Дамир махнул рукой, ему что-то передали. – Откуда бы я взял её вещи?! Прости меня…
Он протянул туфли, грустно улыбнувшись. Мой защитник расслабился и отошёл.
– Желаю вам помириться, – он приставил руку к козырьку. – И не оставляйте мадемуазель одну.
– Ни за что, офицер! – Пообещал Дамир, торжествующе глядя на меня. – И снова здравствуй… А теперь мы можем позавтракать?
– Верни сумку и можешь делать, что пожелаешь, – я очертила рукой круг. – Главное, подальше от меня.
Последнее я произнесла с нажимом, надеясь поставить точку в нашем случайном знакомстве.
– Я не отстану, – покачал головой Дамир. – Хотел тебя спросить, ты в курсе, что вокруг башни натянута сетка специально для таких экстремалов? И штраф за прыжок солидный, как я слышал.
Я подняла глаза и действительно увидела натянутую сетку. Как же я раньше её не заметила? Не тем были заняты мои мысли.
Пока я отвлеклась, Дамир рванул в мою сторону, но его придержали за плечо, сказав что-то по-арабски. Это был Камал. Он передал мне мой багаж и жестом «предложил» покинуть их общество. Дамир сбросил его руку с плеча и пошёл к машине. Благодарно поклонившись, я отправилась своей дорогой.
Но куда мне идти? Вот здесь мной была обозначена конечная остановка, а теперь нужно строить новый путь. И раз я решила жить всем назло, то надо иметь средства к существованию. Всё просто, нужно вернуться домой, но в этом-то состоит парадокс, это самое сложное. Нет, я не жгла мосты, хотя мысленно попрощалась со всеми. Да, я со всем миром попрощалась! Уезжая в путешествие, из которого не собиралась возвращаться, я оставила свои сбережения дочери, взяв с собой минимум. Его никак не хватит на обратную дорогу. Точно! Я без денег, одна в чужой стране. Классика… романтика… слов нет…
Я продала всё, что имела, но оно того не стоило. Мои вещи обозвали барахлом, предложив оптом за всё сумму способную помочь мне прожить пару дней. Не густо, не густо. Ну, а кто сказал, что будет легко? Для русского легко – это же совсем не интересно.
Гуляя, я дошла до Сенны, жалея только об одном, почему не позавтракала, когда была возможность. Я села на набережной недалеко от пирса, свесив ноги к воде, стала наблюдать за проплывающими по реке катерами, отвлекая себя от усталости и голода.
– Мадемуазель, желаете прокатиться? – напротив
