Милиной ситуации.
Перезванивать было уже поздно. Даже нет, не так – перезванивать, тем более любимой подруге, было ничуть не поздно – просто Мила предпочитала разговорам переписки. Ей казалось, что это как-то правильнее – и сама не сильно «включаешься» и другого человека не очень беспокоишь.
Привет… прости… пропустила твой звонок…
Надеюсь… у тебя все хорошо, – быстро настрочила Мила по уже сложившейся привычке заменяя знаки препинания на эмодзи. Это было единственное в её жизни послабление и разрешение себе не следовать правилам.
Ответ загорелся тут же и, понятное дело, высветился другой стороне, как прочитанное – значит шанса на отступление не осталось, надо действительно прочитать и, конечно же, ответить…
Привет! да звонила и не один раз! а ты видимо как всегда держишь телефон на беззвучном режиме??
У меня для тебя новость
Сообщу только если перезвонишь
Зою не проведешь – она точно знает все Милины уловки и её вечное предпочтение общаться без звука и личного контакта. Знает и предпринимает заблаговременные меры. Надо признать – действенные заблаговременные меры!
– Зай, – по старой, ещё детской привычке стала подлизываться Мила. Называть Зою зайкой – такое могла придумать только Мила и только когда им было по 16, – я уже одним глазом сплю… давай завтра…
Может встретимся?
Это было, конечно, опрометчиво – встречаться Мила совсем не хотела. Вернее, встречаться-то она хотела – она не хотела показывать Зое свою унылую старую версию. Мила ещё верила, что Шанель и сила мысли: «Соберись, тряпка!», сделают своё дело и уже через пару дней неустанных тренировок по сбору тряпки приведут её, тряпку-Милу, в обычное, как она про себя уверенно считала, цветущее состояние.
Но вносить исправления в сообщение было уже поздно – оно было уже отправлено и прочитано, а значит и ответ уже вот-вот прилетит. Аккурат! Прилетел!
Да! завтра! в обеденный перерыв в 12 в нашем кафе
Миле ничего не оставалось, как ответить подруге:
До завтра
1.4 Знакомство
Утренний, более ранний подъем для тщательной раскраски лица не удался.
Вернее, проснуться удалось – не удался сам раскрас
После тщательных, с трудом вспоминаемых с ещё большим трудом исполненных чудес макияжа из зеркала на Милу глядело нечто.
В ярко очерченных и «засмокинных» глазах грусть с безысходностью казались еще глубже и пронзительнее.
Мила подумала: «Рамка картину обнажает – хорошую делает ещё лучше, плохую же портит окончательно…»
Решительно смыв косметику и вернув себя, простую и безликую, Мила отправилась на работу, уверовав, что сможет своей неотразимой улыбкой отвлечь жалостливые взгляды коллег и главное – проницательный Зои.
Мила почему-то забыла, что уже очень давно не только
