ходила?
– Да.
– И что?
– Поругались!
– Ну вот, видишь. Я тебе говорила. Толку-то.
Тоня села, подумала немного и сказала:
– Так, я могу дать пятнадцать тысяч.
– В смысле? – Вика не поняла.
– Ну а что? Надо ему денег собрать. Тысяч пятьдесят.
– Правильно. Как я сама не догадалась, – Вика оживилась. – Я только не знаю точно, сколько смогу, надо мне посчитать сейчас.
– Так, – Тоня сделала строгое лицо, – ты не возникай даже, у тебя кредит на машину, мама, бабушка, дети… Без тебя справимся. Сейчас в группу нашу напишу, ну и паре друзей моих богатеньких позвоню, – тут она улыбнулась. – У тебя другая задача будет: передать этому человеку деньги.
Вика насупилась:
– Хорошо. Я передам. Только я тоже пять тысяч дам. И не спорь.
Тоня кивнула:
– Хорошо.
Поздно вечером Тоня скинула Вике на карту пятьдесят одну тысячу рублей, вместе с Викиными пятью получилось пятьдесят шесть. «Неровная какая-то сумма, – подумала Вика, – но что сделаешь?». Поезд у Юрия Николаевича уходил на следующий день в 8.15. Мужчина удивился, что Вика позвонила и договорилась о встрече на вокзале, но ничего не сказал.
Ночевать Вика поехала к сестре, которая жила в Москве, иначе слишком рано утром пришлось бы из Яхромы к поезду выезжать. Перед сном она сложила деньги в белый конверт, подписала: Юрию Кошелеву. Подержала конверт в руках. Какое странное ощущение. Забытое. Сто лет не держала конвертов с деньгами в руках. А раньше в них все время зарплату давали. Что-то из прошлой жизни. Она еще раз провела рукой по плотной белой бумаге.
Утро выдалось неприятным: сырым, простуженным. Пробки. На подъезде к вокзальной парковке длинная очередь. За дорогу Вика несколько раз выхватывала из подстаканника термокружку и привычно пыталась сделать глоток. Но кружка была холодна и пуста. В конце концов пришлось бросить ее на пассажирское сиденье, чтобы больше не обманываться.
Железнодорожный вокзал тоже был из прошлой жизни. Последние годы Вика путешествует самолетом. Аэропорты привычны, вокзалы забыты. Забыты пирожковые, маленькие стекляшки-кофейни, фастфуд-закусочные, забыта простота и приземленность вокзальной спешки. Вике вспомнилось, как встречала бывшего мужа из коротких журналистских командировок. За три-четыре дня она успевала соскучиться и приезжала к поезду, чтобы встретить Игоря, увидеться утром, до работы, а не ждать до вечера. Легкое, яркое чувство – она сейчас его обнимет. Поезд – добрый, хороший друг, привез, вернул любимого в Москву. Как далеко теперь это все…
Вика чувствовала, что воля, которую она собрала в кулак, размягчается, утекает, скользит сквозь пальцы. Но она твердо решила, что удержится, обязательно удержится и не скажет Юрию Николаевичу тех глупых, бессмысленных, никому не нужных слов, которые ей хочется сказать за Черскую. Слов о прощении.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
