на отцовское наследство можно не рассчитывать. Тахогу пришлось перебиваться временными заработками, пока в одной из деревень он не встретил орка, которому в жизни пришлось ещё труднее. Это был день, когда вся деревня выгоняла Ранога. Соседи разгромили его дом, перебили все горшки, которые орк делал на продажу, и поколотили его так, что чуть дух не вышибли, а после выкинули за пределы селения. Впрочем, их можно было понять… отчасти. Когда-то Раног был вполне себе хорошим соседом, но ему не повезло на пути на ярмарку в приграничье Тирифа нарваться на разбойников. Те не только ограбили орка, забрав деньги, вола и телегу с горшками, но ещё и изувечили. Оттуда и шрамы, и отсутствующий глаз. С тех пор характер у горшечника стал прескверным, не проходило ни дня, чтобы он кого-нибудь не задел или не оскорбил. Последней каплей была устроенная Раногом пьяная драка, в которой сильно пострадал старейшина: горшечник выломал ему оба клыка.
Тахог, ставший свидетелем выдворения, помог новому знакомому прийти в себя и предложил отправиться куда-нибудь вместе. В конце концов, они дошли до того, что записались в армию.
История Найзога была не менее печальна: он тоже всё потерял, точнее всех. Его деревня вымерла из-за голода и какой-то хвори. Выжили только он и сосед. Сосед, похоронив всю свою немаленькую семью, тронулся умом и ушёл куда-то в лес. Найзог сначала ему даже завидовал, потому что его собственный рассудок оказался до отвращения стойким. Кого именно Найзог похоронил там, в родной деревне, он никому не говорил. Зато часто благодарил Знающего за то, что тот оставил ему способность радоваться жизни, ведь он до сих пор жив, а значит должен радоваться.
Следующий день рота лорда Арвела встретила на марше. Правда, сержанты называли шествие несколько иными, откровенно резкими словами и постоянно подгоняли солдат. Сами себя они сравнивали с пастушьими псами среди стада овец. У «овец», конечно же, для них были совсем другие эпитеты.
– Нохи вшивые, – не выдержал кто-то, правда, не очень громко.
– Сволота! – поддержали его, тоже в полголоса.
Продвигались и вправду медленно: за нагруженными своим скарбом людьми и орками шёл обоз с продовольствием, фуражом, палатками, инструментами и вещами командующего состава. Следом ехали кузнец и интендант с семьями. Хорошо ещё, что часть вещей будущая пехота тоже могла скинуть в обоз: не надо было тащить на себе оружие и экипировку.
Легче всего, конечно, было конным, которые неспешно двигались впереди. Это были сам лорд, его заместитель и их оруженосцы.
– Когда там привал? – послышался чуть впереди голос Тахога. – Мне б ходули свои перевязать получше, а то к концу дня сотру их до задницы.
– Хотелось бы поскорее, – поддержал его идущий рядом орк. – Я бы лямку у мешка подшил: не выдерживает он такой вес.
– Смотрите, чтобы люди ваших причитаний не услышали, засмеют, – заметил Грог, который чувствовал себя прекрасно в новых сапогах. – Перестанут верить, что мы чего-то стоим.
– И это говорит тот, кому что копьё, что лопата – одно: землю рыть! – тут же ответил орк
