заметила в кухне на вешалке толстовку Фёдора. Тот уехал в куртке военного образца, она видела, а толстовку, в которой ходил дома, повесил на крючок. Вот в карманы этой толстовки Алёна руку и сунула. Знала, что у Фёдора есть мобильный, но при ней он им не пользовался. Но ещё утром телефон лежал на подоконнике, подключённый к сети, Алёна прекрасно его видела. А теперь Фёдор то ли забыл его, то ли не взял за ненадобностью, и его-то Алёна и сунула в свой карман. И направилась в другую сторону от дома, по центральной дороге, к воротам. Как получится выйти за ограду – не представляла, и был риск, что у ворот охрана, но это было единственное направление для спасения.
Чтобы дойти до забора, понадобилось больше получаса. Окончательно стемнело, зато дождь почти перестал, лишь неприятно моросил. Увидев впереди домик охраны, Алёна шаг сбавила, приглядывалось, но было тихо и никого поблизости не видно. Да и единственное окошко в домике было тёмным. Правда, как только она приблизилась, над головой вспыхнул прожектор. У Алёны от испуга едва сердце не остановилось. Она замерла, как в детской игре «Море волнуется», в нелепой позе, боясь вздохнуть, и уверенная, что её прямо сейчас застрелят. Но навстречу никто не вышел, тишина, только сосны шумят. Господи, да что же это за люди? Что у них за мания преследования? Прожекторы с датчиками движения, как в фильмах про тюрьму.
Хорошо ещё, что калитку удалось открыть без особых проблем. Снаружи, конечно, она казалась препятствием непреодолимым, как и сами ворота для въезда, ни одной щели или зарубинки, да и наличие домика для охраны предполагало устройство настоящего КПП, но сейчас никого не было, и Алёна лишь сдвинула тяжёлый магнитный засов на калитке, где-то что-то пропищало, и калитка поддалась. Алёна с огромным облегчением захлопнула её за собой с другой стороны, замок тут же щёлкнул. А она оказалась перед тёмным лесом. Захотелось нервно кашлянуть, но делать нечего. Надо идти вперёд. По дороге, тут недалеко, доехала она минут за десять. Отошла от забора метров на двадцать, и за её спиной погас свет. Прожектор выключился. Вот теперь точно лучше не медлить.
Шла она бодро, стараясь не думать о страхе и жути, о шумящих тревожно соснах. Только прислушивалась, не едет ли по дороге машина. Если услышит, тут же в кустах у дороги и спрячется, это не проблема. Но ничего такого не произошло. Неожиданно лес впереди расступился, дорога кончилась, и Алёна оказалась на окраине деревни. И совсем рядом площадь с остановкой и горящим фонарём. Боже, в это невозможно было поверить. Захотелось закричать, затопать ногами, завопить от радости, и Алёна на самом деле закричала, но не от радости, а бросившись со всех ног к остановке, заметив автобус. Это уже кто-то наверху позаботился о ней, не иначе. Она закричала, кинулась к остановке, путаясь в плаще, замахала руками. Небольшой, побитый жизнью и деревенскими дорогами автобус уже готов был тронуться с места, в салоне всего пара человек, но водитель Алёну заметил, помедлил, прежде чем закрыть двери, а она
