tion>Забавно, однако…
Стою как-то раз на троллейбусной остановке. Подошли две бабульки, и тоже встали ждать транспорт. Надо сказать, колоритные дамы. Обе невысокие, полноватые, примерно одного возраста – за семьдесят. Одеты довольно простенько. Одна из них выделялась нелепой зелёной кофтой – самовязкой с оттянутыми полами впереди. То запускала, то вынимала из глубокого кармана свободную от сумки руку.
Встали они неподалёку, и я невольно слышу такой вот разговор:
– Даниловна, как внук-то со своей молодухой?
– Да ничо, вчера с им «по скальпу» разговаривали. Грит, минуты свободной нету. Бедный мальчишко, целыми днями бегает весь в работе, а та только по всяким салонам шляется.
– Дак, ты чо, прям, в этот, как его… заходила? – округлив глаза, искренно удивилась собеседница.
– Вот, клуха тёмная! «Интимнет» называется!
– И как ты туда попала? – продолжает допрос бабулька с ещё большим интересом.
Не замечая, машинально протягивает руку, и хватается за пуговицу на кофте у товарки.
– Ой, Нюра, коль захочешь внука увидеть, – всему обучишься! – с горечью вздохнула подруга, и взялась поудобнее за сумку.
– А кто тебя научил?
– Так, внук Серёжка меня и научил…
Тут же, как более «продвинутая», с серьёзным видом начала выговаривать:
– Степановна, а ты чего до сих пор не учишься на капутере, или нотебуке письма писать? Ведь как курица лапой царапаешь! Поди, толком не могут разобраться в твоих каракулях!
Та с обидой поджала губы:
– Ну, уж! Скажешь тоже…
– Да ладно, а то не знаю! – засмеялась приятельница.
Обида тут же прошла, и посыпались новые вопросы:
– Ну, и чего там есть?
– А мне особо перед сном делать неча, вот и глазею.
– Расскажи хоть!
Та на несколько секунд задумалась, собрав поперечную складку на переносице. Вспомнив, энергично вытерла пальцами уголки губ, окружённых ореолом отходящих от них морщинок, закивала головой, и начала делиться впечатлениями:
– Ой, там всех начальников и правителей ругают «и в хвост, и в гриву»! И там недосмотрели, – чего-то случилось, то там чего. Всех к ответу притягивать хотят, да не до всех руки доходят. Кто с кем свёлся, кто развёлся, где чего выпускают. И про «гламур» всякий, что девки раздетые выходят на сцену.
– Да ну?! А чего одеться не заставят?
– Откуда ж я знаю?! Ну, дак вот. Есть там «Одноклассники». Кого хочешь найдёшь!
– Да ты что?! – не поверила Степановна, и тут же, немного порозовев от смущения, спросила:
– А ты мне Макара Иванова найдёшь? Как он, где счас…
Подруга посмотрела насмешливо, и постучала пальцами по своему лбу.
– Ты что? Совсем, что ль, свихнулась? Ну, кто ж про него может знать, про пастуха нашего бывшего?
В ответ та резонно заметила:
– Сама же только что говорила, что любого найдут!
– От, умора с тобой! Надо ведь чтобы он про себя написал!
Степановна невозмутимо согласилась:
– Ну, так пусть напишет! Писать-то, поди, не разучился!
– Подумай своей головой, откуда у него капутер?
Подруга нисколько не растерялась, и, удовлетворённая своей находчивостью, сказала:
– Что, он конверт не найдёт, отослать письмо?!
Даниловна в ступоре. Не знает, как объяснить всё, только молча хлопает глазами. Наконец, приходит в себя, и переводит разговор на другое:
– А знаешь, учёные вакцину изобретают какую-то. Будто от неё помолодеют люди. Побыстрей бы, пока ещё живая! Уж я в этом интимнете порядок бы навела!
– Я б пособила! – кивает головой подруга.
Тут подошёл троллейбус, и они, одна за другой, залезли в его тесное нутро…
Случай в поезде
Анатолий вошёл в купе, и недовольно поморщился, бегло оглядев соседа, с которым предстояло коротать в пути достаточно много времени. Тот хоть и источал запах хорошего парфюма, но внешности был довольно заурядной: худощавый пожилой мужчина в спортивном костюме тёмного цвета. Русые волосы с проседью. В круглых очках с толстой оправой. Под глазами мешки. Тонкие губы, не то с улыбкой, не то усмешкой. Лежит, читает, «ботаник».
