перекинулась на хохотуна.
– Че-е-го-о?! – заревел не своим голосом Влас.
И неизвестно чем бы кончилась эта перепалка, но вдруг все три голоса перекрыл один – мощный и громогласный.
– Молчать! Живо!
Янусу, стоявшему и ждавшему, когда же разум возьмет верх над гормонами у молодых людей, понял – никогда. Потому и рявкнул. Но в его устах звук преобразовался в нечто более внушительное, отчего подростки тут же заткнулись и присмирели, аки овечки.
– Прошу, возьмите полынь и бросьте в огонь, а после – займите места, – произнес волшебник уже спокойным, прежним голосом. Но глаза его, прежде серые, чернели на загорелом лице, выдавая остатки эмоции.
На юношей строгий взгляд и требовательная нотка в голосе возымели нужный эффект, оба паренька похватали с протянутой ладони по небольшой сухонькой веточке. Однако ж Рика из чувства противоречия не могла позволить, кому бы то ни было командовать собой вот так запросто. Она заупрямилась и готовилась дать отпор возомнившему о себе невесть что старику, как тот, глядя ей в глаза, произнес:
– Подойди, упрямица, и возьми свою судьбу.
Удивительно, но слова расслышала только девушка, парни видели, как Янус что-то выговорил, но ничегошеньки не донеслось до их слуха. А упёртая, как ослица, девица неожиданно, сделав несколько чересчур крупных шагов, покорно забрала последнюю, предназначенную ей веточку и отошла.
– Бросайте же! – подал команду голос.
Они сами не поняли, как взметнулись в сторону костра кисти с зажатой в пальцах полынью. Ничего сверхъестественного не произошло, сухую траву моментом пожрало пламя. Если бы кто из юнцов обратил случаем свой взор на старца, то заметил, как ликовал тот в момент ритуала. Но то был сиюминутный порыв, с которым Янус тут же справился.
– Ваши места отмечены инициалами, – подсказал он гостям.
Они принялись всё также покладисто осматривать чурбаны-спинки, на которых, действительно, находились небольшие отметины от ножа, в которых распознавались инициалы их имен: В, Г и М.
И так получалось, что юношам достались места по разные руки Януса, а Марике – напротив него.
Их не принуждала чужая воля, они по-прежнему могли уйти, если бы пожелали, но злая ирония состояла в том, что ребята не верили в свою свободу. Отчего-то они покорились незнакомцу, слушаясь его голоса и выполняя просьбы. Если бы это была сплоченная команда из друзей, наверняка, Янус остался бы ни с чем. Но он знал, кого можно заарканить к костру в звездную ночь.
Гости расселись соответственно отметкам и, не смея что-либо сказать, а по правде, не зная о чем говорить, смотрели на того, кому предстояло рассказывать всю ночь. И взгляды их полнились нетерпением и вопросами. Юность не терпит промедлений.
– Прежде чем я начну, – а я начну, – посмотрите вокруг. Прислушайтесь, всмотритесь, вдохните ночь. Вы живете в этих краях всю свою жизнь, но настоящей жизни не видите. Так узрите её хотя бы сейчас.
Не за
