стенах Гранамы – то тут, то там – расцветали драконы. Именно расцветали, их формы и цветопередача перекликались с известными садовыми цветами. И горожане не протестовали против стрит-артов, каждый уникально подчеркивал важность дома, раз его стену выбрали для подобной отметки. Но вот власти, как и бывает, не разделяли единодушия местных обывателей, методично закрашивая серой краской очередной шедевр и попутно разыскивая уличного художника.
Скорее всего, поимка хулигана оставалась вопросом времени, и Рику в ближайшем ожидало не самое светлое будущее, но ясным июньским днем, когда она самозабвенно разрисовывала желтоватый кусок стены на задворках Гранамы, в пустынном переулке к ней неслышно подошел незнакомец.
Он выждал около минуты и выбрал момент, когда рука юной художницы в трикотажной перчатке прервала плавный ход фиолетовой струи баллончика. Но она его опередила: когда тишком расписываешь стены, само собой вырабатывается особое чутьё, сродни особой чувствительности. Девушка спиной ощутила взгляд, быстро сообразив, что уже не одна. Однако ж, истерично кидать баллончик и кидаться в бегство, она не торопилась, подобно осторожному, но хитрому зверю, решив прежде выяснить мотив пришельца.
– Хорош зверь! – последовал ёмкий комплимент.
Дракон или сама Марика? Незнакомец поспешил уточнить, очевидно, заметив, как недобро сузились желтые глаза юной художницы.
– Мне всегда по душе были драконы. Они объединяют сразу все стихии: землю, воду, огонь и ветер.
– Мне по фигу, что там тебе нравится, – вызывающе брякнула девица, снимая перепачканную перчатку и, на всякий случай, подбирая холщевую сумку-торбу на длинном ремне – её походную мастерскую.
– Да, да, конечно. Я понимаю, – не смутился высокий странный тип, явно старик. Его лицо частично укрывала от солнца соломенная шляпа, но пронзительные серые глаза буквально пронзали зимним холодом. – А известно ли тебе, что драконы в древности могли летать в воздухе, погружались в морские глубины, обитали в подземных пещерах и даже изрыгали из пасти огонь? Не все, разумеется, как и всё живое на планете, драконы также классифицировались.
– Что за хрень ты несешь, старикан? Я просто рисую картинки. Это небыль. Никаких драконов никогда не было, их выдумали.
Хоть Рика и включила один из своих «защитных» режимов, всё же, одаренная особым вниманием к деталям, она не могла упустить, что человек, пусть и старик, одежда которого явно не соответствовала его возрасту, говорил с интонацией «знающего», а не верящего. А это большая разница.
– Это не небыль, Рика. Это сказки. Из них можно и не о таком узнать, – таинственно последовал ответ.
Ни иронии, ни усмешки она не уловила. Да и словечко, на которое ссылался модник-старикан, – а в её глазах любой в опрятных джинсах, кроссовках по последней моде да в шляпке, пускай и соломенной, выглядел, безусловно, щеголем – звучало
