пойду. Чушь какая-то. Мало ли сумасшедших околачивается. Выдумал тоже, в полночь!
Он брёл и возмущённо шептал себе под нос, твёрдо уверовав в то, что никуда, конечно, не пойдет.
Но Янус, шагавший бодрым шагом уже в другую часть Гранамы, держался иного мнения.
«Одни сказки читают,
а другие в них живут».
М.Фрай
Леди-пацанка
– На каждого человека отыщется интерес, – любила говаривать в минуты блаженного забытья почтенная Маргарита Георгиевна.
И ведь верно, малютка Марика, четырехлетняя внучка, отыскала его, интерес этот. Среди игрушек, книг и конструкторов, в лабиринте из кубиков и мячей, в шалаше из бабушкиной шали и за железнодорожным переездом миниатюрного заводного состава.
Старая, мятая коробка цветных карандашей. О ней давно забыли; кажется, ею пользовался мамин младший брат, но когда то было. И вот её, выцветшую картонку с карандашами-обломышами, извлекла детская ручонка. Рике не давали карандашей, считая её ещё достаточно маленькой для «опасной затеи»: не дай Творец, она удумает изобразить нечто грандиозное на стене, а может, и не на одной. Пусть себе лучше тешит куклу или собирает мозаику, только б подальше от марателей обоев.
– Что это, мама? – прозвучал невинный детский голосок.
На вытянутой ладошке лежала потрепанная коробочка, в которой родительница безошибочно признала врага домашних стен. Не то чтобы мама питала ненависть к карандашам, даже глупо такое предполагать, но помимо мужа и дочери, она любила опрятность. И всё в доме должно было нести этот отпечаток. А тут карандаши…
– Где ты это нашла? – спросила она строго, делая ударение на слове.
Короткая фраза, и вроде бы ничего необычного, но маленькая Рика, наделенная острой интуицией, как и вся женская половина человечества, тут же смекнула: это важно. А ребенку всё равно – плохо или хорошо, главное, что важно.
Не успела малышка доложить, вернее, ткнуть пухлым пальчиком в сторону бардака, который в её глазках выглядел королевством, а маме уже и безразлично.
– Это ка-ран-да-ши, – растягивая слово на слоги, произнесла она. И для вящего эффекта встряхнула несколько раз коробку. Внутри задребезжало. – Ими рисуют. Но я не уверена, что ты достаточно большая для них.
И вот на что она рассчитывала, когда завернула такую фразу?
– Я большая, мамочка. Я очень большая!
Для убедительности Марика вытянула ручки над головой и привстала на носочки. Во-о-от какая она, большая.
Что-то такое есть в малышах, умеют они манипулировать взрослыми. Разумеется, и мама не устояла, умилившись детской серьезностью.
– Ладно, уж.
Мама принесла откуда-то из закромов альбом для рисования, очевидно, припрятанный на будущее. Затем очередь дошла и до цветных окаянников: чтобы от них вышел толк, прежде понадобилась заточка. Точилка в доме тоже отыскалась, и дело пошло. У ребенка на глазах происходило чудо
