одним способом – системно и добросовестно изучая историю и теорию права.
Это был вызов. По крайней мере, для Марины. И она с головой ушла в учебу. С отличием закончила юридический факультет, получила диплом бакалавра юриспруденции. После этого поступила в магистратуру МГУ, а потом и в аспирантуру. Сдала кандидатский минимум, но защищать диссертацию не стала. Хотелось практической работы, и она сдала адвокатский экзамен.
Спустя несколько лет честно созналась самой себе, что не сумела утвердиться в этой профессии, несмотря на то, что коллеги признавали её в качестве образованного и способного адвоката. Сама она вначале испытывала удовольствие, оттого что достигла поставленной цели и еще раз доказала себе и другим, что ей многое по плечу.
Многое, но не всё. Выигранных дел у нее было меньше, чем у коллег. А ведь она, особенно на первых порах, старалась выйти за пределы возможного, сделать все, чтобы решение суда состоялось в пользу ее подзащитных.
Иногда ей случалось выигрывать заведомо проигрышные дела, за которые никто не хотел браться. Это был успех, за которым шли известность и признание.
Но в придачу к этому успеху косяком шли проигранные дела. Она огорчалась из-за этого, обсуждала нюансы дел с другими адвокатами. И все они повторяли одно и то же: не парься, брось, неужели ты воспринимаешь проигрыш дела в суде как личное поражение? Это же непрофессионально, наивно.
Марина сознавала, что, несмотря на обширные знания и умение безукоризненно составлять процессуальные документы, чего-то очень важного ей не удалось постичь. Она стала чаще общаться с коллегами неформально. Ездила в загородные клубы, где собирались успешные юристы, ходила в кафе и рестораны на ланчи и ужины. Систематически просматривала судебную практику, журнальные публикации по праву.
И заметила интересную закономерность. Как правило, в апелляционном порядке отменялись только те решения судов первой инстанции, которые основаны на нормах материального права. Решения, основанные исключительно на постановлениях пленумов судов высших инстанций, оказывались непотопляемыми даже в тех случаях, когда они, мягко говоря, уже не вполне соответствовали духу и букве закона.
Марина огорчилась, что поняла это только теперь, а не в то время, когда проходила учебную практику в суде. И пришла к выводу, что именно повышенное внимание к теории материального права и помешало ей разглядеть эту простейшую закономерность ведения процессов.
Последуюшие её судебные дела подтвердили догадку. На самом деле, в суде все оказалось гораздо проще, чем ей представлялось. Большинство судей разрешали дела без затей, по принципу: есть процессуальные правила, есть судебная практика – по ним и разыгрываем действо. И только.
Она не осуждала их. Им ведь надо тоже сохранять должность, здоровье, а нередко и жизнь. А правосудность… Что ж они
