Ведь если бы я хотел ее убить, сделал бы это сразу же, без лишних разговоров!..
С такими мыслями я бродил там почти до рассвета. Поговорил немного «о жизни» с рыбаками. Загрузил какого-то старика суицидальными рассуждениями, начав с политики и закончив погребальными обрядами. Но когда тот спросил: «А ты чьих такой будешь?» – я, как обычно, соврал: «Да так, к приятелю приехал в гости». И на этом разговор был окончен. Раз интересуются тобой, значит, пора «делать ноги». Я распрощался со стариком и побрел на поиски нового места для своего «дневного ночлега». Я дал себе слово, что в тот подвал больше не вернусь. И ближе к рассвету я нашел пристанище – в какой-то подвальной каморке клуба.
От жары кружилась голова. Мне всегда жарко на свету, но эту лампу я погасить не мог. Выключатель находился где-то снаружи, а разбить ее было слишком опасно – пришли бы менять лампочку и обнаружили меня. Пребывание в той каморке в подвале клуба, где я провел день, с большой натяжкой можно было назвать отдыхом. И все же это гораздо лучше, чем гнить среди сырости и вони. Я кутался в какие-то тряпки, стараясь укрыться от этой ужасной лампы дневного света, а самое главное – от чужих глаз. Горячий пот струился по телу, заливал глаза. Несколько раз я слышал, как в подвал входили люди: искали что-то, перебирали вещи. Я сидел тише воды, и мне везло. И даже, несмотря на все, мне удалось немного поспать. И наконец-то пришел вечер.
Вечером снова лил дождь. Сквозь подвальное окошко я видел, как мчатся по улице ручьи, обстреливаемые сплошным потоком капель, унося с собой массу мусора. Было еще довольно светло, и все же я решил сбежать от кошмарной лампы клубного подвала. Взобравшись на какой-то ящик, я протиснулся в маленькое окошко – и тут же угодил под холодный душ. Проклятый дождь соорудил приличных размеров лужу прямо под окном, и, выбравшись, я стал похож черт знает на кого. Да ладно, дождь смоет. За грозным покрывалом туч все еще чувствовалось солнце, но холодная вода смягчала его убийственный жар. И я пошел куда-то – туда, где, может быть, больше тени, меньше воды и есть еда.
Да, тогда мне, помню, невыносимо захотелось просто поесть. Еще бы, три дня голодовки дали себя знать. А добыть еду, тем более в это время суток, довольно непросто. Не идти же в таком виде воровать в магазин? А забирать деньги разбоем довольно рискованно: поселок небольшой, найдут быстро. Оставался один вариант. Тоже немалый риск, но и шансы на успех имелись. И вот, проходя по какому-то переулку, я заглянул за забор.
Малинник, огород, дальше сад, какой-то сарай (скорее всего, хлев) … А вон то, видимо, летняя кухня! Осмотревшись по сторонам, я быстро перемахнул через забор и укрылся в малиннике. Где-то совсем рядом хлопнула не то дверца машины, не то дверь дома. Я поглубже залез в колючий кустарник, ругая себя за то, что не потерпел до темноты. Конечно, дождь был мне на руку – загнал всех людей по домам. Но, с другой стороны, на сырой земле огорода оставались глубокие следы. Да и из окна меня могли заметить. Не хватало только в ментовку загреметь. И все же я быстро побежал к саду, стараясь не задевать грядки. У забора снова присел, выглянул, и мгновение спустя
