которые как завороженные смотрят на хафпайп. Сноубордист делает рывок вперед и выполняет такие трюки на доске, от которых я ежесекундно задерживаю дыхание. Кажется, что еще прыжок – и он упадет.
Гвен бросает на меня насмешливый косой взгляд:
– Не волнуйся, ничего с ним не случится.
– Откуда тебе знать?
Она наклоняет голову:
– Потому что Нокс не падает. Он настоящий профессионал.
– Это Нокс? – удивленно спрашиваю я, не сводя глаз с его стремительного силуэта на трассе.
– Ага.
Толпа вокруг нас взрывается с ликованием, когда он, остановившись на середине хафпайпа, скользит вниз к зрителям, а снег взвивается в воздух вокруг его разгоняющейся доски.
– Он хорош, правда?
Гвен кивает:
– Один из лучших. Аспен его обожает. Но он не всегда занимался сноубордингом. В школьные годы он был звездой хоккея. Мы все думали, что после школы он получит спортивную стипендию в Канаде.
– А-а, – в голове снова возникают образы сегодняшнего утра. Нокс у замерзшего озера, плачущий, не способный справиться с чувствами. Мучительное выражение его лица запечатлелось в моей памяти. – А как же так вышло?
Она закусывает нижнюю губу. Карие глаза Гвен следят за Ноксом, который уже почти доехал до нас. Свет прожекторов теплого, маслянисто-желтого оттенка отражается в ее зрачках.
– Никто толком не знает. После смерти матери он стал другим человеком. Неофициально в Аспене считают, что он не хотел оставлять отца одного и хотел облегчить свое горе, сменив вид спорта, – ее взгляд ненадолго переходит на меня. – Видишь ли, его отец тогда был сноубордистом. Возможно поэтому Нокс хотел дать ему что-то, на что он бы мог отвлечься. Однако, – Гвен пожимает плечами, – мы можем только догадываться.
Я засовываю руки в карманы куртки и смотрю на него. Его сноуборд останавливается перед ограждением, и толпа вокруг нас взрывается громкими аплодисментами. Девушки визжат его имя.
Нокс поднимает очки на шлем и дарит публике широкую улыбку. Затем он наклоняется, чтобы расстегнуть крепления сноуборда у ног, и, когда снова встает, его глаза встречаются с моими. Внутренне я готовлюсь к пренебрежительному взгляду, который он бросил на меня вчера, но его не последовало.
Через мгновение он уже поворачивается ко мне спиной.
Хочу встретиться с тобой, когда погаснут огни
Пейсли
Кровать Арии уже взывает ко мне. Я слышу ее зов по всем улицам Аспена, и мои ноги откликаются на него. Это словно дуэт, где голоса по очереди поют о том, как они друг другу нужны. Но когда Гвен выпустила меня перед входом в гостиницу, я вдруг ощутила неудержимое желание исследовать этот маленький городок.
С колокольни доносится звон. Она не высокая, но идеально вписывается в центр. Вокруг нее стоит несколько скамеек – все чугунные, выкрашенные в белый цвет и богато украшенные. Тёплые, мерцающие гирлянды обвивают их спинки. Такие же
