с каким-то сожалением ответил Финист и отстранился.
На меня же такая тоска нахлынула, что хоть волком вой. Не нужна я ему, выходит…
– Вот спасибо, Финист Кощеевич, вовек твоей доброты не забуду! – Митька расплылся в улыбке и повернулся ко мне, шагнул навстречу. – Ты, Ладушка, не волнуйся, я обо всём в Осиновке договорился, нас священник ждать будет. Вас разведёт, а после нас повенчает. Пару месяцев поживём у моей тётки, у неё тут хуторок стоит. А как ты понесёшь, можно будет и Митрофану Степановичу на глаза показаться. С дитём он нас быстро примет и простит.
– Нет.
– Да простит, точно говорю! Батюшка твой – человек гневливый, но отходчивый.
Митька попробовал меня обнять, но я увернулась и к Финисту прижалась. Тот, видать, от неожиданности меня обнял, чтобы не упала, а мне того и надо было.
– Нет, Митя, никуда с тобой не поеду, – ответила я спокойно и положила голову мужу на плечо. Забавно: волосы у него сухие были, а пахли речной тиной. – У меня муж есть, и он мне по сердцу.
– Так ведь он не любит тебя, Ладушка… – растерянно произнёс Митька. – А я люблю.
– Полюбить он меня успеет, – заверила я.
Поднялась на цыпочках и к щеке Финиста губами прижалась. Тот сначала опешил, а потом усмехнулся:
– Разве так любящие жёны целуют, Лада? – И крепко поцеловал меня в губы.
Я думала, что после той неловкой беседы мы сразу поедем дальше, но Финист в дорогу не торопился. Попросил Митьку дать лошадям отдохнуть и вдоволь напиться из озера, а сам, сунув в рот травинку, вытянулся на лужайке. Я тоже из любопытства травинку пожевала, но горечь во рту образовалась страшная. И что парни в ней находят?
Митька на меня злился и не разговаривал, а Финист задремал на солнышке. Я от скуки спустилась к озеру. Не искупаюсь, так хоть лицо умою да руки ополосну после долгой дороги. Вряд ли водяной к самому бережку подойдёт.
А вода – чистая-пречистая, и озеро мелкой рябью! Наклонилась я над водой, только опустила руки – и в глубине бородатую харю увидела. Седые пряди щупальцами развевались, сморщенная кожа напоминала изюм, тонкие губы растягивались в улыбке, а повязка из водорослей закрывала глаза.
– Что за краса к моему озеру пожаловала? – булькнул водяной, всплывая над вспенившейся поверхностью.
Меня обдало запахом тины, и я отпрянула, порядком струхнув и гадая, то ли Финиста на помощь звать, то ли бегством спасаться.
– Никак невестушка меня проведать решила, – словно болотная жижа, прочавкал водяной и руки ко мне потянул.
Я ещё на пару шагов отступила.
– Извините, дедушка, но я замужем. Могу брачный браслет показать.
– Как же я увижу браслет, красавица? Ты лучше дай ручку, пощупаю. – Старичок протянул шаловливые руки, я же поспешно сунула кулак ему под нос. Без умысла, просто так вышло, но водяной будто понял. – И правда, браслетик. – Холодные скользкие пальцы сомкнулись на запястье,
