В другой раз я внезапно пробудился от глубокого сна под впечатлением, что кто-то подошел и внимательно смотрит на меня.
Я сел на кровати и вглядывался в темноту, так как огонь в камине погас. Потом включил маленькую электрическую лампочку подле меня, и комната осветилась, но в ней никого не было.
Между тем воображение продолжало играть со мной, прежде чем я снова заснул, и мне казалось, что я слышал около себя свистящий шепот: «Тише! Не тревожь его. Пусть глупец спит в своем безумстве!»
V
Встав на следующее утро, я узнал, что его сиятельство, как называли князя Риманца его слуги и служащие в отеле, отправился прокатиться верхом в парке, оставив меня завтракать в одиночестве. Поэтому я сошел в общую залу, где мне прислуживали с раболепством, несмотря на мое потертое платье, которое я еще принужден был носить, не имея перемены. Когда мне будет угодно завтракать? В котором часу я буду обедать? Останусь ли я в своем апартаменте? Или он недостаточно хорош? Может быть, я предпочту «отделение», подобное тому, какое занимает его сиятельство? Все эти почтительные вопросы сначала удивляли меня, а потом стали забавлять. Какие-нибудь таинственные агенты, очевидно, распространяли слух о моих богатствах, и это был первый результат. В ответ я сказал, что в данный момент ничего не могу решить и дам определенные распоряжения не раньше чем через несколько часов, а пока оставляю комнату за собой. После завтрака я собрался идти к моим поверенным, и только приказал позвать экипаж, как увидел моего друга, возвращавшегося с прогулки. Он сидел верхом на великолепной гнедой лошади. Судя по ее дикому взгляду и напряженным ногам, она недавно скакала галопом и теперь горячилась под сдерживающей ее властной, твердой рукой ездока. Лошадь прыгала и вертелась между кебами и экипажами, что было бы довольно рискованно, если б ее хозяином не был Риманец. Днем он казался еще более красивым: легкий румянец окрасил естественную бледность его лица, и его глаза блестели от прогулки на свежем воздухе и удовольствия.
Я ждал его приближения, так же как и Амиэль, который обыкновенно появлялся в коридоре отеля в момент прибытия своего господина. Риманец, заметив меня, улыбнулся и дотронулся рукояткой хлыста до шляпы в виде приветствия.
– Вы долго спите, Темпест! – сказал он, спрыгивая с лошади и бросая повод груму, который сопровождал его. – Завтра вы должны поехать со мной и присоединиться к «Liver Brigade» [2], как говорится на модном жаргоне. Раньше считалось в высшей степени неделикатным упоминать печень или другие органы внутреннего механизма, но теперь все это прошло, и мы находим особенное удовольствие рассуждать о некрасивых медицинских предметах. И в «Liver Brigade» вы увидите одновременно всех интересных господ, продавших душу дьяволу, – людей, которые наедаются до того, что готовы лопнуть, а потом важно восседают на породистых лошадях – слишком хороших, чтобы нести на себе такое скверное бремя, – в надежде выгнать дьявола из своей зараженной крови. Они думают, что я один из них, но они ошибаются.
Он
«Команда печени» (
