обращая внимания на темные капризы подсознания.
– Проходи, Шимрод! – прошептала дверь. – В подробных оговорках и примечаниях нет необходимости.
Шимрод не стал спорить и шагнул к двери – та сдвинулась в сторону, открывая проход в вестибюль, освещенный стеклянным куполом из зеленых, золотисто-желтых и карминово-красных панелей.
Повернув в один из коридоров, расходившихся из вестибюля в разные стороны, Шимрод быстро вошел в кабинет Мургена.
За тяжелым столом, протянув ноги к камину, сидел Мурген. Сегодня он явился в облике, некогда послужившем моделью Шимроду: высокий худощавый человек с продолговатым костлявым лицом, светло-коричневыми, словно пыльными волосами, язвительно кривящимся ртом и характерными жестами Шимрода.
Шимрод резко остановился:
– Зачем встречать меня в виде двойника? Это не поможет мне внимательно выслушивать инструкции – или, что еще хуже, упреки.
– Рассматривай это как оплошность с моей стороны, – ответил Мурген. – Как правило, я не стал бы заниматься глупыми шутками, но в нынешних обстоятельствах возможность услышать что-то новое от себя самого в конечном счете может оказаться полезной.
– При всем моем уважении я считаю, что это рассуждение притянуто за уши. – Шимрод сделал пару шагов вперед. – Как хочешь. Если ты не желаешь сменить облик, я буду сидеть отвернувшись.
Мурген сделал безразличный приглашающий жест рукой:
– Какая разница? Пора подкрепиться, ты не находишь? – Он щелкнул пальцами, и на столе появились фляги с медовухой и пивом, а также блюдо с нарезанным хлебом и мясными закусками.
Шимрод удовольствовался пивом, тогда как Мурген предпочел пить медовуху из высокой оловянной кружки. Мурген спросил:
– Жрецы оказали тебе должное внимание?
– Ты имеешь в виду жрецов храма Атланты? Я и не подумал их навестить, и они тоже ко мне не обращались. По-твоему, мне следовало с ними познакомиться?
– Эти блюстители древних традиций охотно рассказывают легенды. Широкие ступени, ведущие из храма в море, достойны внимания. В спокойную погоду, когда солнце уже высоко, зоркий человек может сосчитать под водой тридцать четыре ступени – остальные неразличимы в глубине. Жрецы утверждают, что число ступеней, находящихся над водой, уменьшается. По их мнению, либо суша опускается в океан, либо уровень океана поднимается.
Шимрод задумался:
– И то, и другое маловероятно. Подозреваю, что в первый раз они подсчитывали ступени во время отлива, а в следующий раз – когда уже начался прилив, что и ввело их в заблуждение.
– Вполне возможно, – признал Мурген. – Никогда нельзя пренебрегать простейшими объяснениями. – Он бросил быстрый взгляд на Шимрода: – Ты почти не пьешь. Пиво слабовато?
– Нет, все в порядке. Просто я предпочитаю сохранять ясность мышления. Было бы ни к чему, если бы мы оба напились до бесчувствия, а потом, очнувшись, не могли разобраться, кто из нас кто.
