имел последствия: прогрессивные теологи конца XIII века, среди которых можно назвать Генриха Гентского, Годфри Фонтенского, Ричарда Миддлтонского, Уильяма Уэрского и Фому (Томаса) Страсбургского, в своих трудах высказались в пользу того, что Писание не отвергает возможность существования других миров.
В начале XIV века к полемике присоединился англичанин Уильям Оккам, известный нам благодаря введенному им методологическому принципу минимализма при продуцировании гипотез (так называемая «бритва Оккама»). Тщательно анализируя популярный в то время среди теологов вопрос «Мог ли Бог создать лучший мир, чем этот?», Оккам нашёл три варианта решения: мир мог быть создан на другой, более совершенной основе; мир мог быть создан из того же материала, что и наш, но отличающимся по природе («отличным в числе»); мир мог быть создан совершенным по счастливой случайности. Из первых двух решений, согласно Оккаму, прямо следовало утверждение, что миров, создаваемых Богом, должно быть много. При этом Оккам не покушался на идею небесных сфер и геоцентризм Аристотеля и Птолемея, но подчеркивал, что такие же сферы с центральными землями внутри теоретически могут находиться вне известных нам сфер.
Со схожих позиций подверг ревизии аристотелевскую космологию французский католический натурфилософ Жан Буридан, вошедший в историю благодаря «буриданову ослу», к которому он имел лишь то отношение, что некогда писал о свободе выбора и был вместе с гипотетическим ослом упомянут в актуальном анекдоте. В комментариях к трудам Аристотеля, сформулированным в лекционном курсе, который Буридан читал в Сорбонне с 1328 по 1358 год, он указывал, что аристотелевское доказательство невозможности множественности миров не может считаться полноценным, поскольку в его основе лежит вера в определённый выбор, сделанный Господом, а это не имеет отношения к логике: Бог мог создать один мир, но с тем же успехом мог создать и бесконечное количество миров. Буридан также указывал, что Аристотель в своих рассуждениях исходит из принципа изотропии (то есть одинаковости) действия физических законов для всей Вселенной, однако всемогущество Господа таково, что Он способен задать любые законы для других мест вне Земли.
Критиковал аристотелевскую космологию и французский астроном Николай Орезмский (Орем), утверждавший в трактате «Книга о небе и мире» (Le livre du ciel et du monde, 1377), что куда логичнее выглядит предположение о связи наблюдаемого движения неба с вращением Земли, чем с вращением самого неба. Он также высказывался в том духе, что Бог, конечно, мог бы сотворить множество миров, но ограничился только одним. Поэтому Орема трудно назвать заметным реформатором воззрений Средневековья, зато его комментарии к Аристотелю оказали влияние на работы более поздних философов.
Не нужно думать, будто бы все прогрессивные теологи XIV века опровергали концепцию уникальности и ограниченности нашего мира. Наоборот, даже критикуя Аристотеля, они часто, как Николай Орезмский, приходили к согласию с античным философом. Среди них
