особняк близнецов надежно скрывал барьер. Но не только творения Тьмы способны навредить близнецу…
Като молча кивнул воспитаннику, указав на коридор. Эни мигом выскочил из спальни в сторону напольного зеркала. Като разрешал перемещаться в Мире людей через зеркала только в крайних случаях, ибо такие путешествия забирали немало небесных сил. Но выбирать в этот раз не пришлось. Судорожно дотронувшись до глянцевой поверхности, Эни начал представлять красные волосы брата, неряшливо собранные в хвост. И вскоре перед глазами нарисовались горные вершины, озаренные нежно-розовыми лучами.
Доверившись увиденному, он нырнул в портал.
Успев встретить рассвет в умиротворенной обители Риши, Эни стал искать глазами Дэвиана. И нашел его сидящим в позе лотоса. Смиренный и сосредоточенный, он прятался в глубинах ведомой лишь ему природы от шумного и несовершенного человеческого мира, от требовательного Департамента и даже любящей родни. Запекшаяся на губе кровь кричала о внутреннем бунте. Дэвиан жаждал одиночества настолько, что сорвал кольцо-маячок, сделав себя невидимым для Департамента и Като. Но проклятая связь близнецов помогала им найти друг друга, почувствовать. И сейчас Эни чувствовал разочарование – глубокое и разрушающее.
Из кончиков оттопыренных пальцев росли черные вихри. Тьма кружилась, двоилась, ужасала. И вскоре от смертельного танца задрожали молчаливые вершины гор. Величественная и беспощадная, она пыталась склонить их заснеженные макушки, рассыпать, но тщетно. И тогда треснула земля.
«Нет!»
Эни немедля бросился к Дэвиану. Крепко, насколько хватило сил, он обнял его, отчаянно зовя:
– Милый братец, я здесь! Я здесь!
Но Дэвиан не слышал, становясь холоднее сердцем и телом.
– Не уходи! Не уходи, слышишь! Я здесь. Я с тобой! Я с тобой!
Голос разросся до крика. Эни казалось, что он прижимается к каменной статуе, безжизненной, бесчувственной, а не к близнецу.
Надежда покрывалась ледяной коркой. Эни не хотел отдавать Дэвиана ненасытной Тьме. Она давно зарилась на его своевольный характер и завидную силу. Слабости близнеца обернулись против него, обезоружили перед Тьмой. И в те роковые минуты она побеждала. Но Эни был готов бороться за него каждый солнечный день и каждую лунную ночь. Он вцепился нежным словом – единственным ключом к черному сердцу – и прошептал:
– Я люблю тебя, брат. Като любит тебя. Мы очень любим тебя. Возвращайся, пожалуйста. Очень любим…
Слезы текли ручьями по щекам. Эни сосредоточил все имеющееся тепло, чистоту, дарованный Небесами свет и наполнил ими холодное тело брата.
И вскоре крепкая рука, уже оттаявшая, легла на плечо Эни.
– Эни, это ты? – раздался желанный хрип.
– Я, братец, – подтвердил Эни, улыбаясь. – Я здесь, рядом. Всегда рядом.
– Нашел меня.
– Нашел.
Дэвиан пришел в себя и обнял Эни. Земля успокоилась, притихла. Хотелось остановить время и сидеть
