смотрели друг на друга, а потом за бутылкой виски весело делились последними событиями жизни, вспоминали школу и перемывали косточки одноклассникам. Наша встреча закончилась тем, что я принял Эдиту в свое агентство секретарем. Именно секретарем, а не секретаршей, потому что последнее определение никак не вязалось с ее внешним обликом. Но мне это было только на руку, так как автоматически исключало малейший флирт на рабочем месте. Чему мы были обоюдно рады.
Мое агентство занимается кражами, бракоразводными процессами, сбором информации на частных лиц, слежкой за неверными супругами и всякой подобной неприятной работой, кроме убийств. Как и любой другой конторе, имеющей отношение к частному сыску, мне приходится плотно работать с правоохранительными органами. И если, дело вдруг касается убийства, то я обязан, в течении трех дней, передать все материалы в полицию, начальником которой, вот уже более десяти лет служит все тот же, но уже полковник Лолуа.
Мини-отель «Париж» за год весьма похорошел. Он украшал улицу своей подстриженной живой изгородью и цветущими клумбами, несмотря на то, что осень уже вступила в свои полные права. На стоянке перед отелем машин практически не было, и я подумал, что по пятницам вечер начинается позднее, чем в обычные дни. Видимо, потому что основной контингент человеческого планктона, чей долгожданный выходной приходится именно на это время, прежде чем отправиться по барам и клубам, сначала стремиться придать своему внешнему облику презентабельный вид. Несмотря на то, что он уже через три часа потеряет его от действия алкоголя, обилия еды, громкой музыки и гормональных скачков эстрогена и тестостерона в поисках сексуального партнера на ночь.
Поднявшись на три ступеньки крыльца одним прыжком, я остановился у стойки с вывеской «Réception», за которой сидела сама мадам Люсьен и курила через мундштук тонкую длинную сигарету под табличкой «У нас не курят». Как бы она не старалась выглядеть благообразной матроной, все равно из нее получалась только Мадам. В Люсьен было всего слишком. Слишком рыжий цвет крашенных волос, слишком яркий макияж, слишком глубокое декольте и чрезмерное количество золотых украшений.
– Баксик, как давно мы не виделись! «И слава Богу!»– подумал я, но в слух сказал:
– Бонжур, дорогая! Чем могу быть полезен?
Люсьен заметно нервничала, но понимая, что все-равно объяснений не избежать, достала из стола початую бутылку XO, и два стакана из толстого стекла. Налила в них коньяк, подождала пока я выпью, а свой отодвинула в сторону, да так неловко, что со стойки чуть не упала хрустальная статуэтка Эйфелевой башни.
– Понимаешь ли, Бакс, месяц назад в номер 19 поселился Игорь Иванович Бутко.
– Бутко, Бутко… – это не наш ли бывший городской депутат, который так проворовался пару лет назад и сбежал из страны, что его до сих пор безуспешно разыскивает Интерпол? – спросил я, присвистнув, и уже жалея,
