Все Гайдары такие, они со шпаной не связываются.
– Ладно, мать, ты чего воду мутишь?
– Да интересно мне, куда пропало пианино.
– Распиленное?
– Да.
– В милицию сходи.
– Зачем? Оно не имеет ценности.
– Может у кого-то трансинструментофилия? Анатомию пианины будет изучать на образце.
– Да нет, просто решили, что там клад, раз ты его распилила, и продолжили поиски.
– Да ну вас. Вам бы только хаханьки.
– Пианинный маньяк орудует в нашей деревне. Он похищает распиленные трупы пианин.
Громкий хохот раздался вслед Алине.
– Да чего ты суетисся, небось на цветные металлы твою арфу сдали! – вслед прокричал один из юмористов с мобильником.
– А щепки? – обернувшись, буркнула Алина.
Она двинулась обратно к дому.
Загадка, даже переварьированная кучкой мужиков, осталась загадкой. Распиленное пианино не могло, по идее, понадобиться никому. Ну арфу, арфу могли унести, но щепки, каливши, пыльные молоточки… Это зачем? Может, правда, решили, что я искала клад. Раз распилила, значит что-то искала.
Осень шла в этом году с гнилыми листьями. Желтизна миновала это время года и осыпала старую листву коричневой и зеленой. Запах византийского нового года стал запахом тления, сырого тления умирающего хлорофилла.
Алина села на скамью перед своей калиткой. Загадка исчезновения ненужного хлама зацепила ее мозг, она не могла ни отключиться от нее, не забыть.
Она снова встала и подошла к соседским воротам. Мастер по металлу, она, поселившаяся тут недавно, еще не видела его, но шум работы с железом слышен был почти постоянно. Он варил, пилил, заливал. Сильный прожектор горел, мигая, во дворе и ночью.
На звонок открыл невысокий седой человек. Зеленый комбинезон прикрывал более теплую одежду. Сомнительной чистоты берет смешно примостился на макушке. Длинные седые волосы, серые, лохмами, как у киношной бабы яги, свисали до плеч. Нет, даже длиннее.
Он и не подумал завязать их в хвостик, или как-то собрать. Седая щетина опушила дряблые щеки. Острый нос, такой же, как и глаза, нацелились на Алину. Очки усиливали точность настройки.
В руках у него было ведро с замесом цемента. Пустое. Из-под замеса.
– Я ваша соседка, Алина. Вы ночью не слышали шум? Случайно не видели кого-нибудь?
– Что-то случилось? – по-еврейски, вопросом на вопрос ответил седовласый.
– Я распилила пианино.
Откровенно констатировала Алина. Она сказала это тихо, стараясь не смотреть в глаза очкарику. Звучало как диагноз. Она и сама вдруг ощутила ненормальность своего поступка. Пианино не пилят. А что с ним делают?
– И? – резко выдохнул он.
– Пропало.
– Так оно ведь вам не нужно было, раз вы его распилили.
– Да. Но странно. Почему? Зачем? Непонятно. Бомжи, дрова, но дрова рядом лежали.
– А вы давно тут?
Вопросы
