мог пнуть по вековой берёзе и стать причиной превращения её в кучу щепок.
Лидия не хотела думать о будущем. Она вообще не думала в последнее время о чём-то серьёзном, а только механически изо дня в день выполняла свои функции: накормить детей, поговорить с мужем, посмотреть телевизор.
Она бросила взгляд на руку, где среди проводков и блестящих продолговатых железок виднелся островок кожи: символ её человечности и связи с прошлой Землёй. Иногда Лидии казалось, что этот маленький лоскут чешется, и она начинала шкрябать его металлическим пальцем. Двумя годами ранее после таких манипуляций она бы обнаружила на пальце капли крови, но сейчас – ничего. На месте царапанья оставалась лишь слегка обнажённая розоватая плоть, не ощущающая на самом деле ни зуда, ни боли.
Что ж, пора выполнять остатки своего земного предназначения. Лидия увидела, как в кухню вошли дети. Мальчик был полностью металлическим, а у девочки с правой стороны остались половина лица, целая человеческая рука и нога до половины икры. Совсем скоро всё это поменяют на искусственное, а пока можно ностальгировать по своему углеродному происхождению, глядя на изуродованного ребёнка.
Лидия пошла к столешнице и невольно посмотрела в висящее на стене зеркало. Оттуда же на неё глянули чёрные бездонные глазницы, расположенные на круглом гладком подобии лица, похожем на крупную металлическую болванку от бейсбольной биты. Она всё никак не могла привыкнуть к своему отражению. Впрочем, этого и не требовалось. Понятия красоты и привлекательности были теперь лишь отголосками прошлой жизни, выползающими иногда из «преисподней» её подсознания.
Лидия открыла холодильник и достала оттуда брусок чёрной желейной субстанции и банку с содержимым, похожим на зелёный горошек. На одну тарелку она положила этот странный брусок, а на другую высыпала дюжину крупных горошин. Впрочем, содержимое обеих тарелок по своему составу было идентичным.
Тарелка с горошинами отправилась к девочке, а тарелка с бруском к мальчику. Оба сидели молча, когда получили свои порции. Девочка взяла человеческой рукой горошину и положила её в половину рта, а мальчик нажал на три кнопки у себя на груди, после чего титановая грудная клетка «разверзлась» и поглотила положенный им же в открывшуюся полость брусок чёрной желейной субстанции.
Сверху послышался звонкий топот – это глава семейства торопился на трапезу, приближаясь к лестнице. Вслед за этим звуком Лидия услышала произнесённые металлическим голосом бранные слова: «Чёрт вас побери, проклятые железяки».
Леонид ещё не научился виртуозно управлять свеженькими металлическими ногами, которыми его снабдили совсем недавно. Он до последнего сопротивлялся этому, по его словам, мракобесию, но, когда многочисленные опухоли захватили последнюю свободную костную полость в его теле, замена телесных элементов стала жизненной необходимостью.
Нелепо проковыляв через холл в кухню-гостиную, Леонид остановился возле Лидии, которая пялилась на висящий под потолком телевизор. На экране существо, облик которого был идентичен облику почти всех членов этой семьи, вещало о новых разработках в сфере создания искусственных органов.
«Замените уже нам мозги, и дело с концом», – пробурчал Леонид через металлическую решётку, имитирующую рот.
Лидия вспомнила, что Леонид ненавидит технократию. Он и она были рождены в эпоху технологического рассвета и трансгуманизма, но в Леониде к пятнадцати годам пробудилась романтика начала третьего тысячелетия. Однажды, после обнаружения на чердаке своего дома устройства под названием «Электронная книга», он начал подолгу запираться с ней прямо там, пока никто не видел.
«А ты знала, что раньше обмен генетическим материалом со всеми подходящими особями был моветоном?», – спросил он как-то у Лидии.
«Мове… что?», – поинтересовалась Лидия в ответ.
Леонид часто погружался в свои думы, игнорируя предложения Лидии сходить на виртуальный турнир по семейному караоке или провести время в энергетическом спа-центре. А однажды в их добрачную капсулу прилетел курьер-мотылёк со свёртком, в котором лежала жутко некрасивая штука. Лидия как открыла свёрток, так и отбросила эту чудовищную вещь на диван, после чего Леонид «подлетел» к ней фурией и разорался как сумасшедший: «Ты что с ума сошла?! Хоть знаешь, что это?! Это первый в мире носитель информации! Редкая доисторическая вещь!» – с этими словами возлюбленный убежал наверх и заперся в спальне.
Лидия после этого не видела его двое суток, лишь наблюдая, как к окну спальни подлетают курьеры-мотыльки с опасной, официально запрещённой пищей в виде огромной круглой лепёшки и кучей плоских красных сгустков канцерогенов на ней. В конце концов Леонид покинул своё «бунгало» и сообщил Лидии, что отказывается жить в технократическом мире. Он несколько дней подряд творил невообразимое буйство: заказал контрабандой запрещённый этанол, после употребления которого включал какие-то медленные завывания на панели, а потом принимался
