style="font-size:15px;"> Всё та же боль, и резь в глазах. И вот я уже лежу на полу тюремной камеры. Всё тело болит, шевелиться не могу.
– Где… я? – еле выдавил я из себя сквозь выбитую челюстей.
– Где–где? В пи. … Да в Лефортово, – ответил кто–то справа.
– Какого… хрена?
– Да ты это, чью-то жёнушку «попортил». А её папик тебя подставил, да сюдой упёк.
– Блин, как… Больно…
– А… Это – тебя Кабан с парнями отметелили. Они хотели тебя ну… того… В общем, как ты ту бабу. Ты же, типа, смазливый. Нет, ты сразу в отказ. Душевно они тебя пинали. Обещали завтра утром зайти.
Из моих глаз беззвучно потекли слёзы. Снова уже привычная боль в спине.
– Что тебе не нравится?
– Меня всё устраивает! – надрывисто кричу я, в попытках переорать этот голос в моей голове.
– Ответ правильный. Возвращаем его!
Подо мной холод мраморных ступеней, в зубах догоняющая сигарета. По всему организму усталость и слабость. Я – это снова Я. Именно поэтому я улыбнулся. И улыбался до самого конца.
Ведь нет большего счастья на земле, чем ощущать себя именно тем, кем ты являешься на самом деле. Тем, кем ты был рождён, кем ты жил, и кем, надеюсь, уйдёшь в лучший
Май 2019 г.
Я знаю: ты рядом…
За окном привычно «замяукала» автомобильная сигнализация.
«Это, скорее всего, дяди Володина», – подумал я про себя. Вставать не хотелось. Сигнализация не унималась, и в сердце потихоньку стало закрадываться сомнение: «А вдруг, всё же, моя?»
Не включая свет, спустил ноги с кровати вслепую, точно попав в тапки. Ведя рукой по стенке, дошёл до кухни, и выглянул в окно, сдвинув ткань шторы.
– Нервишки пошаливают? – осведомился за спиной вкрадчивый мужской голос.
– Да ну! – бросил я, не оборачиваясь. – С этой работой…
Так, стоп! Кто это здесь? С кем я говорю?! Дома, помимо меня, только жена и дочь. Чей это голос? Не без труда подавляя чувство нарастающего страха, я обернулся.
В проеме двери стоял высокий, худой, довольно немолодой человек в черном френче. В руках Незнакомец держал черный кожаный портфель.
– Присядем? – скупым жестом мой визави указал на табурет возле кухонного стола. На негнущихся ногах я приблизился и сел.
– А… вы… кто? – я не решился обратиться к собеседнику на «ты».
– Не узнал? – человек в чёрном поднял правую бровь. Я мотнул головой. Незнакомец хмыкнул:
– Я – это ты. Ну, или почти ты. Я – твоя душа, твой дух.
– А…
– Почему в чёрном? А ты вспомни, сколько раз ты в своей жизни делал плохие, непристойные и гадкие вещи? Ну-ну-ну! Только, не обманывай сам себя.
Минутная стрелка на настенных часах сделала полный оборот, а мы все сидели напротив друг друга. Сидели и молчали. Первым тишину нарушил мой собеседник:
– Ладно,
