всего, заберут в интернат. Ну, и конечно, придется разбудить отца.
– Папа хотел Лену поколмить, – вдруг сказал Кирилл. – Лена куфать хочет. А папа уснул.
Настя медленно повернула голову в сторону инвалида, а тот тем временем с надеждой тыкал костылем в труп отца. Он, очевидно, все еще верил, что папаша сейчас очнется от этого странного и крепкого сна, потянется, зевнет и тут же вскочит на ноги, хлопнув его по плечу.
– Кирилл… У вас в доме. Живет. Кто-то еще? – членораздельно спросила Настя. Несколько секунд мужчина, нахмурившись, разглядывал Настю, будто она задала ему непристойный вопрос, затем начал ковыряться в носу.
– Кирилл! – повысила голос Настя.
– Ты кто? – снова спросил Кирилл, продолжая исследовать содержимое своего носа.
– Дед Пихто! – рявкнула она. – Кто такая Лена?!
– Лена хофет есть, – сказал умалишенный таинственным голосом и оглянулся, словно это было военной тайной и его, не дай бог, кто-то подслушает. – Помоги.
Насте показалось, что в ее кожу одновременно вонзились мириады невидимых иголочек, и у нее закружилась голова. Может, плюнуть на все и спуститься за отцом?
Нет.
Если тут есть кто-то еще, она узнает об этом сама. Нельзя оставлять этого сумасшедшего без присмотра.
– Где Лена? Пойдем. Мы покормим ее, – сказала она как можно беспечнее, хотя внутри Анастасию всю трясло. Кирилл послушно кивнул. Вытащив из ноздри клейкий палец, он вытер его об рубашку и заковылял дальше по коридору. Настя двинулась следом.
Остановившись у запертой двери, Кирилл принялся возиться с замком.
– Мне темно, – объявил он, поворачиваясь к Насте, и та посветила, с неудовольствием отметив, как сильно у нее дрожат руки. Она не должна ничего бояться. Может, и нет тут никого. Вполне возможно, что этот парень все напридумывал…
Послышался звук проворачиваемого ключа, и дверь открылась.
– Папа всегда заклывал двель, – гордо сообщил Кирилл. Из комнаты донесся хриплый стон, и Настя вздрогнула. Ее дыхание сделалось прерывистым, в горле стало сухо, словно оно было облицовано горячим наждаком.
Шаркая, словно старуха, она прошла внутрь. Нога задела что-то, послышался звук покатившейся бутылки. Ковер, постеленный на полу, был завален всевозможным хламом. Складывалось впечатление, что в квартире Свириных вообще никто никогда не убирался.
– Вон она, – сказал Кирилл, тыча костылем куда-то в угол. Настя направила в эту сторону фонарь, осветив облезлую коляску с погнутой рамой и кривыми колесами.
Настя закрыла нос рукой – вонь в комнате стояла непередаваемая.
«Там никого нет. Никого нет», – мысленно убеждала она себя.
Но в том-то и дело, что в коляске кто-то был.
Она шагнула вперед, и фонарик в ее руках дрогнул.
Существо, находящееся в коляске, недовольно захныкало. Кирилл подошел к
