словно надеялся найти в них ответ или знак, как быть дальше. Все же было хорошо. Они почти перестали вспоминать Софию, по крайней мере, после переезда из Чарлстона в Гринвилл, где ничто не напоминало Мии о матери.
– Я понимаю, что ситуация очень непростая, – сказала мисс Мекка. – И мне искренне ж…
– Вы ни в чем не виноваты. – Бакстер жестом прервал ее извинения, понимая, что вся ответственность за произошедшее лежит на нем. – Единственное, чего я не могу понять, почему дочка молчала все это время.
Убедившись, что к ней претензий нет, мисс Мекка вздохнула с облегчением.
– Она сказала, что в последнее время на вас много всего навалилось и без нее.
– Мия… Такое впечатление, что она меня воспитывает, а не я ее. Нет, у детей должно быть детство.
Мисс Мекка кивнула в знак согласия.
– Что скажешь? Поступок взрослого человека, достойный уважения… Хотя, уверена, все не так однозначно. Не каждый взрослый в силах справиться с такими переживаниями, а тут ребенок. Возможно, она пытается вычеркнуть из памяти это событие своей жизни.
Последние три года Бакстер тоже только этим и занимался.
– Я могу узнать имя ребенка, который ей все рассказал? – Бакстер тут же испытал угрызения совести из-за того, что поставил мисс Мекку в неловкое положение. – Я пойму, если вы не захотите называть его имя.
– Я уверена, что он сказал это без злого умысла, – произнесла она, тщательно подбирая слова.
Бакстер приготовился встать.
– Похоже, дальше разговор с дочкой откладывать уже нельзя.
Мисс Мекка поднялась вместе с ним.
– Не корите себя, мистер Шоу. И помните, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.
– Даже не сомневаюсь. Прошу, не переживайте вы так из-за этого злосчастного задания с семейным древом. Я не устаю повторять, что Мии с вами очень повезло.
– Спасибо! Всегда рада помочь.
– Мы справимся. Все будет хорошо! – Бакстер помахал ей напоследок.
Последние три слова слетели с его губ и тут же повисли в воздухе незримой тяжестью.
Директриса, которая была старше мисс Мекки лет на десять, оторвала взгляд от ноутбука и обратилась к Мии умильным голосом:
– А вот и папа.
Бакстер улыбнулся и посмотрел на дочь. Она сидела на розовом диване у противоположной стены. Зарывшись с головой в альбом, дочка наверняка рисовала очередного единорога. В последнее время она была ими буквально одержима.
– Привет, солнышко, – голос, однако, прозвучал не так легко и беззаботно, как хотелось бы Бакстеру.
Мия подняла голову, и на ее лице отразилось облегчение и даже счастье оттого, что он пришел. На мгновение на ее щеках появились милые ямочки, которые она унаследовала от него. Но выражение лица, на котором еще сильнее проступили темные круги под глазами из-за недостатка сна, быстро сменилось нерешительностью, словно она вдруг
