чем Бакстер что-то ответил, Эстер сказала:
– Если вы быстро соберетесь, то успеете на сбор оливок. У нас есть своя оливковая роща. А в нашем большом доме хватит места для всех. Твои тетя, дядя и другие родственники будут рады познакомиться с тобой.
Что здесь вообще происходит? Разговор принял совершенно неожиданный оборот. Может, Мия надеялась, что таким образом воскресит маму? Эстер тоже хороша! Разве не понимает, что все его усилия по возвращению ребенка к нормальной жизни пойдут насмарку?
– Папочка, прошу, давай поедем! – взмолилась Мия, дергая его за рубашку.
Бакстер несколько раз начинал говорить, но сбивался, не находя нужных слов. Наконец он выдохнул и произнес:
– Нет, солнышко, подожди, мы… – О боже, он ведь не хочет все испортить и лишить ее радости. Поэтому солгал: – Конечно, вот разберемся с делами, а потом, может быть, на следующее лето приедем в гости.
Мия нахмурила лоб.
– На следующее лето?
Он развел руками.
– Испания очень далеко. Нужно заранее купить билеты, уладить дела…
Мия всем своим видом давала отцу понять, что его слова для нее пустое место. Бакстер ощущал себя на грани панической атаки. Внутри разыгралась буря, перед глазами все поплыло.
– Да не так уж и далеко, – заметила Эстер. – В Англии говорят, всего лишь по ту сторону Атлантики. И между прочим, осенняя пора здесь, особенно во время сбора урожая, достойна кисти художника. Чем быстрее приедете, тем лучше.
Они обе сошли с ума? Кем эта женщина себя возомнила, чтобы так бесцеремонно вторгаться в их жизнь? Только присутствие Мии удерживало его от желания обрушиться на Эстер с упреками. В письме потом он ей точно все выскажет. Она понятия не имеет, как тяжело сейчас приходится Мии, оставшейся без матери.
Дочка продолжала дергать его за рубашку, когда он как можно вежливее, учитывая, что челюсти свело от напряжения, сказал:
– Мы потом все обсудим. Хорошо?
Мия посмотрела на бабушку.
– Ему просто время надо. Такой упрямый бывает! Постоянно работает. По-о-остоянно. И вечно себе что-то надумывает.
– Похоже, по воскресеньям тоже работает.
Свободной рукой Мия активно жестикулировала.
– Да, каждое воскресенье. Todos domingos.
Эстер рассмеялась и, наклонившись поближе к камере, сказала:
– Думаю, папе пора взять отпуск.
– Да, да! Давно пора.
Бакстер почувствовал себя лишним на празднике жизни. Он будто наблюдал за теннисным матчем, который затеяли эти двое, и едва успевал переводить взгляд с экрана на Мию и с Мии на экран. И в то же время не смел положить конец разговору. Такой счастливой он не видел дочь несколько недель. Взять и лишить ее этой радости у него не поднималась рука.
– Теперь, Мия, расскажи мне, как ты живешь. Я хочу знать все.
Пока Бакстер пытался оправиться от шока, Мия, ничего не тая, посвящала Эстер в подробности своей жизни.
