и норовя посчитать пульс. – Не может она рано. Сразу зеленая и синяя становится. Терочка, но я же тебя не заставляла так рано! Ты сама вставала! – восклицала Валя.
– Поспишь с тобой, если ты громыхаешь у меня на кухне с пяти утра, будто я сама себе яичницу не могу пожарить, – хмыкнула Тереза.
– Да, я лучше с утра все сделаю. Вечером не могу, – улыбнулась виновато Валя.
– Тетя Терра, вам еще рано в гроб. Вы мне обещали, – заявил Алик. Он пытался собрать на руки цыплят, разбредшихся по кровати.
– Выпейте, пожалуйста, – попросила ласково Елена, – вот, несколько глоточков. Это просто чай сладкий.
– Выпью, если ты, Алик, унесешь от меня свой курятник в курятник, а ты, Валя, прекратишь закатывать глаза и щупать меня, будто я уже умерла и лежу холодная.
Алик немедленно собрал всех цыплят, а Валя отошла от кровати.
– Так-то лучше, – улыбнулась Тереза. – Развели тут панику. Неужели пожилая женщина не может немножко поспать, когда ей захочется?
– Вы не спали, у вас был обморок, – заметила Елена. – Кажется. Выпейте, пожалуйста.
– Шантажисты, – ответила Тереза, но выпила то, что налила ей в чашку Елена. – Ужас какой! Гадость. Лена, кто тебе наврал, что это чай с сахаром? Валя? – закричала она, глотнув.
– Это травяной отвар, – призналась Елена. – Но он помогает от обмороков. И сил придает. Тетя Валя тут ни при чем. Я сама заварила.
– Детка, а ты откуда такой рецепт знаешь? – ахнула Тереза.
Елена промолчала. Валя уже открыла рот, чтобы повторить вопрос, но тут в комнате снова появился Алик. Цыплята бежали следом.
– Я тоже пью гадость, которую мне мама наливает, когда болею. Но терплю, и вы потерпите. Надо до конца выпить, – заметил он строго, залезая на кровать.
– Я же просила тебя их унести! Почему они опять по мне ходят? Я им, что, мать-курица, в смысле квочка? Предупреждаю, если они накакают на мою постель, я их убью и зажарю тебе на ужин, – заявила, стараясь сдержать улыбку, Тереза.
– Мам, тете Терре совсем хорошо, – радостно объявил Алик.
– Мне не хорошо, убери с кровати своих пернатых! Лучше бы ты завел собаку! Толку бы больше было, – ответила Тереза.
– Мам, мы заведем собаку? – воскликнул тут же Алик. – Мам, ну давай, пожалуйста. Мы же больше никуда не уедем, да? Мы же тут надолго, да? Я больше не хочу никуда уезжать. Мне тут нравится.
– Алик, что сказала тетя Тереза? Отнеси своих цыплят в курятник. Про собаку потом поговорим, – строго сказала Елена и чересчур быстро пошла на кухню.
– Лялечка, – окликнула ее, снова разволновавшись, Валя. – Почему Алик так говорит? Разве вы собираетесь уехать? Что-то случилось? Мы тебя чем-то обидели?
– Мало ли что ребенок сказал? Для него переезд – это приключение. Может, приснилось что или фантазии? – отмахнулась Елена и все-таки сбежала на кухню.
– Вот о чем я тебе и твердила! Тут точно что-то не так. Наверняка у них случилась
