же шутка, да? Ну, про пристрелить? Скажи, что шутка, чел!
– Шутка, – подтвердил я очень серьёзным тоном.
– А почему тогда от тебя так стрёмно, чел?
Я ничего ему не ответил.
Глава 8. Директриса Чизкейк
– Босс, открывай, босс!
– Что ты орёшь? – свесился я из окна спальни. – У тебя же ключ есть.
– Если я открою подсобку своим ключом, то выгружать придётся тоже мне, – честно ответила Швабра. – А если ты спустишься, то сам всё перетаскаешь. Я и так пёрла эту телегу со склада. Давай, спускайся.
– Предлагал же перепоручить доставку Говночелу, – сказал я, спустившись и открыв дверь. – Всё равно дрыхнет без дела.
– И ты ему доверишь бутылки с алкоголем?
– Нет, – признал я, – это и правда плохая идея. Но могу отправлять тебе в помощь. Он будет грузить, таскать и катить, а ты за ним присматривать и командовать.
– Соблазнительно, – согласилась Швабра, – всю жизнь мечтала кем-нибудь покомандовать. Просто для разнообразия. Присылай его завтра к складу. Ух, как я поглумлюсь!
– Не перегибай… – добавил я безнадёжно, но, разумеется, был проигнорирован.
Пока я сгрузил с тележки и расставил припасы, уже пришла пора готовиться к утреннему открытию. У Швабры рабочий день ещё не начался, но она не уходит, а сидит на стойке, глядя, как я расставляю стулья и меняю салфетки. Помочь мне даже не дёрнулась – время не оплачено.
– Босс, напомни, зачем мы это делаем?
– Чтобы заработать денег, которыми я потом заплачу тебе жалование. Ты же любишь деньги.
– Не. Я не люблю деньги.
– Внезапно, – удивился я.
– Они мне нужны, факт. Позарез нужны. Но я их не люблю. Это разные вещи, босс.
– И в чём разница?
– Я им не радуюсь.
– А ты вообще хоть чему-то радуешься?
– Я что, по-твоему, какое-то унылое говно? – разозлилась Швабра.
– Нет, ты удивительно жизнерадостный позитивный подросток, неизменно демонстрирующий оптимизм и эмпатию.
– Издеваешься, – констатировала уборщица. – Ну-ну, я запомню.
– Мы с тобой знакомы уже… Ого, почти месяц. Я видел, как ты злишься, ругаешься, плюёшься, вредничаешь, занудствуешь, говнишься… Но знаешь, чего я не видел?
– Чего? – подозрительно спросила Швабра.
– Как ты улыбаешься. Ты вообще улыбаешься когда-нибудь?
– Если ты сейчас поскользнёшься и грохнешься жопой об пол, я буду ржать, как ненормальная, – мрачно сказала девушка. – Честное слово.
– Поверю на слово, – ответил я, поправляя салфетки на столике.
Да, чёрт побери, у нас теперь салфетки. Только утром и только на трёх столиках, но первый бастион пал. Этак мы невесть до чего докатимся.
Швабра спрыгнула со стойки,
