низ живота.
Кончик лезвия касается моей кожи. Это холодно. Страшно. Опасно.
Замираю, испуганно глядя на мужа, а у того на лице проступает мрачная решимость.
– Что ты… ай! – кричу, как только боль становится насыщенной.
Дергаюсь, но железная хватка Лучано не позволяет сделать ни единой попытки освободиться.
– Чтобы ты не забывала, кому принадлежишь, – цедит Марко, убирая нож от моего живота. Я же не могу поверить своим глазам – он вырезал свои инициалы!
Крохотные капли крови уже выступили, обрисовывая контур двух букв М и Л.
Ошарашенно поднимаю взгляд, буквально проваливаясь в ледяное озеро глаз мужа.
– Каждый раз, когда ты будешь упоминать Габриэллу, я буду вырезать еще одно клеймо. Пока ты не запомнишь простое правило.
После этого он отпускает мои руки и резко отстраняется, освобождая мои ноги. А у меня нет сил даже пошевелиться – я так и лежу, глядя на подарок от Лучано.
Несмотря на то, что, казалось бы, самое страшное уже случилось, ощущение, что настоящая буря впереди, не покидает меня.
Я в шоке от того, что он сделал, но от мужа по-прежнему исходят подавляющие волны ярости и злости.
Мрачной, едкой, отравляющей. Словно я зашла на запретную территорию, и теперь он будет безжалостно бить в ответ.
Спасает меня трель мобильного телефона. Лучано, резко развернувшись, подходит к пуфу и достает тот из пиджака. Отвечает на звонок, но едва ли говорит пару слов, а затем резко оборачивается ко мне и смотрит так, словно узнал что-то, что касается меня.
10 Аделина
Несколько долгих мгновений Марко сверлит меня тяжелым злым взглядом, а после резко отворачивается и, прихватив пиджак, покидает спальню.
Мое тело плохо слушается – после пережитого стресса я вся будто неживая. Руки-ноги дрожат. И хотя боль от выцарапанных букв затихает, мне больно.
Больно от того, что я оказалась настолько беспомощной и неспособной себя защитить!
Злость перемешивается со страхом, который все еще пульсирует в такт биению сердца.
Я ненавижу! Я так ненавижу весь этот мафиозный мир! Ненавижу их власть, деньги, оружие!
Меня колотит, а по щекам текут слезы. Глухие рыдания разрывают, и я захлебываюсь от понимания, что одна. Абсолютно одна против всего мира.
Никто не придет мне помочь. Никто не защитит и не вступится.
Возможно, я могла бы позвонить Сандре, но она на другом конце страны, и сильно сомневаюсь, что Чезаре рискнет всем, чтобы спасти меня, даже если она его попросит.
Уверена, что для него, как и для всех мафиози, бизнес всегда на первом месте.
Когда спустя едва ли не час я немного успокаиваюсь, то для начала нахожу аптечку, чтобы обработать новую рану.
Интересно, если расскажу той же Розе, КАК началась моя семейная жизнь, и КАКИЕ подарки мне делает муж, она и в этом меня обвинит?
