– те слова о прошлом наверняка тоже были не просто так.
Рука противно ноет, приходится долго искать удобное положение, прежде чем нормально улечься. Эта боль лишь сильнее подогревает мою ненависть к мужу.
Однако пока у меня нет понимания, как вырваться на свободу.
К сожалению.
В итоге я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Мне снится мама. Я уверена, что эта грустная женщина именно она. Я часто вижу ее, и каждый раз, когда мне становится невероятно одиноко. Ее печальная улыбка заставляет меня расплакаться – так хочется обнять ее, рассказать обо всем, но ее образ тает, истончается. И просыпаюсь я разбитой и не отдохнувшей.
А следом наваливаются воспоминания о прошлом вечере.
Подскакиваю на постели и смотрю на дверь, но кресло на месте, а я – в безопасности. Остается узнать – почему. Либо Марко не возвращался домой, либо ему плевать, что я ушла из его спальни.
Лучше бы, конечно, второй вариант. Пока у меня не будет хорошего плана, не хотелось бы снова сталкиваться с ним. Однако это означает сидеть взаперти, а я как минимум хочу есть. Судя по времени, завтрак я благополучно проспала, но уверена – с едой здесь проблем не будет.
Приведя себя в порядок, отодвигаю кресло. Приоткрыв дверь, осторожно выглядываю в коридор и прислушиваюсь. В доме стоит гулкая тишина. Собственно, у нас было примерно так же. Отец и Андреа частенько уезжали довольно рано, а возвращались порой даже за полночь.
Собрав всю свою смелость, я выхожу из гостевой спальни и направляюсь к лестнице. Настороженно смотрю по сторонам. Первое, что замечаю – свет на первом этаже починили. Больше никакого полумрака – все просматривается предельно хорошо.
В столовой – никого. Я уже собираюсь пойти искать повара, как вдруг сзади слышу:
– Доброе утро.
Невольно вздрагиваю, только в этот момент осознавая, в каком жутком напряжении нахожусь.
– Доброе, – бормочу, глядя на Беллу. Сегодня она снова одета в мягкий домашний костюм – без намека на какую-то женственность. Словно она не девушка, а подросток. Ее волосы собраны в небрежный пучок на затылке.
– Ты пропустила завтрак, – с сожалением говорит она.
– Но наверняка можно попросить Клариссу что-то принести?
Девушка едва заметно качает головой.
– Что? Здесь все так строго? – недоверчиво переспрашиваю.
У отца не было никакого распорядка – я всегда была дома, за редким исключением, а брат и отец практически постоянно отсутствовали. И ужин, а также обед и завтрак, были тогда, когда им удобно. То есть в любое время кухарка была готова подавать на стол.
– Марко любит порядок, – тихо замечает его сестра.
Стоит ей упомянуть Лучано, как у меня внутри с новой силой вспыхивает злость. Ну, конечно! Ему бы все по порядку – в том числе и подписать каждую вещь, которая ему принадлежит!
– Но я иду на кухню и буду готовить. Хочешь со мной?
– Готовить?
