и сама неплохо управляется, – возразил Даниель, с удовольствием пробуя вино.
– Наверно, у вас там тихо с тех пор, как умер Людовик XI? Ведь нынешний король, как я слышал, предпочитает всем замкам Амбуаз.
– Да, Плесси-ле-Тур стал совсем заброшенным.
– А когда-то это был очень красивый замок! – вздохнул мессир Бернардо.
Некоторое время все ели молча, пока хозяин снова не спросил:
– Мы через три дня едем за город в Берси. Вы поедете с нами, господин д’Эворт?
– Пожалуй, – подумав, ответил тот. – Мне хочется взглянуть на ваш участок. Я там давно не был.
В среду рано утром вместе с донной Аврелией и двумя слугами Лоренца отправилась в церковь Сен-Жерве. Девушка любила молиться в полупустом храме, где тусклый свет едва просачивался сквозь витражи узких окон, и тишину нарушало лишь лёгкое потрескивание свечей. А как только священник начинал службу, ей слышались в промежутках между молитвами голоса ангелов. Ходить к заутрене два раза в неделю и поститься Лоренцу приучила вдова, любившая показать свою набожность. Мессир Бернардо, хотя и был не слишком религиозен, не препятствовал им, а донна Флери сама часто присоединялась к вдове и дочери. Но теперь мать Лоренцы была занята подготовкой к отъезду в Берси, на что и рассчитывала девушка. Ведь, как ей казалось, она недвусмысленно назначила Амори де Сольё свидание в Сен-Жерве. Тем не менее, её ждало очередное разочарование: молодой человек не пришёл.
Вдобавок, при выходе из церкви к ним привязались двое нищих. Желая поскорее избавиться от них, донна Аврелия достала из омоньера две монетки. Однако вместо благодарности один из бродяг схватил её за руку и прогнусавил:
– Этого мало, старуха! Выворачивай-ка весь кошелек, да побыстрее!
Тем временем другой внезапно достал из-под рубища нож и, угрожая им слугам, обратил их в бегство. После чего направился к Лоренце. Та беспомощно огляделась, но церковь находилась в укромном месте за Ратушей, которое осенял свой тенью вяз, и на дороге, ведущей к Сене, в такое раннее время никого не было видно. Заметив, что вдова уже близка к обмороку, Лоренца открыла было рот, чтобы позвать на помощь, однако бродяга приставил нож к её шее:
– Только попробуй крикнуть, красотка!
Почувствовав подступающую к горлу тошноту от ужасного запаха, исходившего от него, дочь банкира стиснула зубы. В то же время донна Аврелия негнущимися пальцами стала отвязывать свой омоньер. Неожиданно грабитель обрезал шёлковый шнурок ножом. Таким образом, кошелёк оказался у него в руках.
– Брось нож! – вдруг раздался за спиной Лоренцы знакомый голос.
От испуга нищий разжал пальцы, и нож упал на землю. Наступив на него ногой, Монбар повернулся ко второму бродяге:
– Верни кошелёк даме!
Видя, что тот не спешит повиноваться, капитан положил руку на рукоять своего кинжала:
– Ну!
Сунув омоньер донне Аврелии, нищий попятился.
– А теперь убирайтесь прочь, негодяи, пока я не сдал вас страже. И чтобы ноги вашей здесь больше не было!
Так
